Иисус увидел, что фарисеи не смягчились и не отринули свою гордыню. Тогда Он рассказал им еще одну притчу о Божьей любви ко всем людям - и грешным, и праведным.

Жил некий человек, владелец обширных земель, и у него было два сына. Однажды младший сын пришел к отцу и сказал: "Отец, мне надоело жить дома и делать лишь то, что мне приказывают. Я хочу уйти отсюда. Дай мне то, что причитается мне из семейного имущества".

Не сказав ни слова, отец сделал все необходимые распоряжения и отдал сыну его долю.

Сын положил деньги в суму и направился вдаль, к ярким огням больших городов. Он тратил деньги, не считая их, ни в чем себе не отказывал и делал все, что хотел.

Однажды утром он проснулся и обнаружил, что деньги у него кончились, а вместе с деньгами исчезли и друзья. И в довершение всех его несчастий в той стране, где он оказался, начался великий голод.

Вскоре юноша впал в настоящую нищету. Он стал искать себе работу, но его взяли только пасти свиней. Он так оголодал, что рад был есть отбросы, которыми кормили свиней.

Наконец он внял голосу рассудка. "Я умираю здесь от голода, - сказал он себе, - а у отца моего даже наемные работники имеют вдоволь еды. Я вернусь к отцу и покаюсь перед ним. Он не примет меня как своего сына, но хотя бы даст работу в своем имении".

И он тут же отправился в путь. Дорога далась ему нелегко: его израненные босые ноги ступали по острым камням, изношенная одежда лохмотьями висела на исхудавшем теле.

Когда он был еще довольно далеко от дома, отец увидел его и побежал к нему навстречу. Жалость и любовь к сыну переполняли сердце отца. Он обнял юношу и заплакал от радости.

Я грешен перед тобой, отец, - пробормотал тот, тоже с трудом удерживаясь от слез, - и уже недостоин называться твоим сыном.

Принесите лучшую одежду моему сыну и обуйте его. И наденьте ему на палец мой перстень. И заколите откормленного теленка. Мы будем праздновать и веселиться.

Праздник был в самом разгаре, когда с поля вернулся старший сын.

Что здесь происходит? - спросил он у слуг, услышав шум, пение и музыку.

Брат твой вернулся домой, - ответили они. - И отец приказал заколоть откормленного теленка.

Старший сын пришел в ярость. Он так разгневался, что не захотел даже войти в дом. Отец вышел к нему:

Иди к нам и веселись вместе с нами, - уговаривал он.

Но старший сын упорствовал:

Я столько лет служу тебе, - кричал он, - и ты никогда не устраивал праздника для меня! И вот теперь вернулся твой сын, который пустил по ветру твои деньги, и ты заколол для него теленка!

Притчу о блудном сыне можно без преувеличения назвать одним из самых известных евангельских приданий. По её сюжету пишут картины и создают статуи, её вспоминают в фильмах на библейские темы… Даже в речи человека, далёкого от религии, нет-нет да проскочит: «Эх ты, блудный сын!» Больше того, есть в день, во время которого слова притчи повторяют во всех православных храмах мира. Что это за история такая?

История падения, раскаяния и всепрощающей любви

Напомним вкратце суть евангельского сказания.

У одного отца было двое сыновей. Каждый из детей надеялся со временем получить свою долю наследства; однако младшему показалось обидным дожидаться смерти родителя, чтобы обрести, как сказали бы сейчас, финансовую независимость. Он пошёл к отцу и попросил выделить положенную ему часть хозяйства незамедлительно, а получив, вскоре продал и отправился в чужие земли на поиски разгульной жизни.

Прокутив же своё состояние, парень впал в глубокую нужду и был вынужден браться за самый чёрный труд, лишь бы не умереть с голоду. Помыкавшись некоторое время на чужбине, юноша решился вернуться в родную сторону, повиниться в ошибках и попроситься обратно в родительский дом. Хотя бы на правах наёмного рабочего! Но отец, истомлённый тревогой за неразумного отпрыска, не стал и слушать его покаянных речей – немедленно повелел слугам одеть-обуть незадачливого путешественника и устроить в его честь празднество.

Случившееся обрадовало всех, кроме брата юноши, который всё это время оставался дома, послушно исполняя сыновний долг. Уверенный, что стал жертвой несправедливости, он начал пенять родителю – мол, как же так? Я тружусь не покладая рук, и не заслужил праздника, подобного тому, какого удостоился этот никчёмный гуляка?!

Старший сын не смог порадоваться возвращению брата…

– «Ты всегда со мной» – услышал он в ответ. – «И всё моё – твоё. А брат твой был мёртв и потерян, а ныне ожил и нашёлся. Как мне не радоваться?»

Чему учит притча о блудном сыне? На этот вопрос будет проще ответить, если подробнее остановиться на каждом из выведенных в ней образов.

Отец

Думается, многие догадаются, что под обликом отца в этой истории предстаёт сам Господь, всегда готовый простить и принять своих детей – лишь бы те захотели прийти. И будут правы.

Представьте! Ведь отец юноши наверняка был порядком обижен неразумным поведением сына. Расстроен его долгим отсутствием. Возможно, и раздосадован потерей половины состояния, о чём мог бы хоть вскользь, да попенять объявившемуся на пороге отпрыску: дескать, спустил на друзей-выпивох то, что я наживал годами честного труда!.. Но у родителя и мысли не возникло браниться.

Радость от возвращения блудного сына оказалась столь велика, что в доме тут же закатили пир горой! И, конечно, первым за стол усадили отмытого, приодетого и обутого бродягу, объявившегося под отчим кровом чуть не голым. Жест, к слову, символический: распорядившись найти сыну башмаки, отец принимал его в дом на прежних правах, хотя юноша был согласен на роль простого работника, которым обуви не полагалось.

Для отца не было большей радости, чем видеть своё чадо живым и невредимым

Если земной отец сделал это для сына-гуляки, причём легко, без гнева в душе, то неужели Отец Небесный не примет раскаявшегося грешника? Пусть тот немало набедокурил, впустую растратил данные ему великие дары – время, силы, душевную чистоту – пусть не единожды огорчил и прогневал Отца… Стоит лишь осознать своё падение, проникнуться желанием изменить жизнь, прийти на порог Божьего храма с поникшей головой – и тебя услышат. Ибо те, кто искренне любит нас, от нас не отвернутся.

Неспроста сам Иисус в своих беседах с учениками говорит, что на небесах более рады одному покаявшемуся грешнику, чем 99 праведникам.

Блудный сын

Собственно, почему сын назван блудным? Потому что вдали от отцовского дома вёл распутный образ жизни? Не совсем. Если обратиться к знатокам-языковедам, они подскажут: слово, которым обозначали неразумного юношу в церковных книгах, можно перевести не только как «беспутный» или «расточительный», но и как «потерянный», «погибший», «заБЛУДший».

Раскаявшийся грешник – тот же блудный сын, воротившийся домой

Потерян сын, сгинувший на чужбине в погоне за удовольствиями. Потерян тот, кто отошёл от Бога и Его любви в поисках жизни, не отягощённой каждодневным трудом над своей душой… А тот, кто сумел однажды очнуться и, трезво взглянув на себя со стороны, найти силы встать на путь исправления – найден. Спасён. Возвращён под родительский кров, где можно позабыть пережитые тяготы, залечить истомлённую грехом душу и по-настоящему воскреснуть…

Даже значение фразеологизма «блудный сын» хранит в себе нотку позитива. Употребляя его в обиходной речи, мы обычно имеем в виду кого-то, кто сбился с пути, покинул семью, друзей или сплочённый коллектив. Но в то же время часто как бы подразумеваем, что «вольный бродяга» может ещё одуматься и вернуться. Как иначе, ведь родная душа, а не чужой человек!

Сын праведный

Читая библейскую притчу о блудном сыне, мы традиционно сосредотачиваем внимание на ключевых образах: бродяге-парне и его родителе. Между тем второй отпрыск – фигура любопытная!

Как тут не вспомнить чванливого праведника-фарисея и кающегося мытаря!

Каким рисует его Евангелие? Честный парень, безропотно трудившийся на отцовских пашнях и виноградниках, в то время как братец весело прожигал свою долю наследства в дальних краях… Кажется, у старшего сына были причины возроптать при виде ликования, поднявшегося в доме из-за нерадивого отпрыска. Ведь его, после сотворённого, честному человеку и братом-то назвать было не с руки!

Но стоит взглянуть на историю под другим углом, и картина меняется.

Если под личиной блудного сына сказание выводит нам грешника, то его праведный брат – это человек, живущий строго по заповедям Божьим. Исправно посещающий церковь. Соблюдающий посты. Знающий назубок молитвы и то, где, когда, и в каком порядке их надлежит читать. И…

…И не имеющий в душе сил порадоваться за воскресшего – читай, воцерковлённого, воссоединившегося с Богом – брата. Увы, но праведность таких людей зиждется не на любви, а на эгоизме: смотри, Господи, как усердно я тебе служу, стараюсь, исполняю каждую букву твоих заповедей! Не станешь ты меня, насквозь благочестивого, ставить на одну доску с грешником, на которого я при случае и презрительно фыркнуть не постесняюсь: пусть знает своё место, недостойный…

Другой распространённый символ грешного человека – заблудшая овечка

Словом, притча даёт повод для размышлений всем. Грешникам – чтобы обрести надежду на спасение, вспомнив о милосердии Божьем. Праведникам – чтобы испытать душу на предмет гордыни. В этом году воспоминаниям о блудном сыне посвящено 24 февраля, вторая подготовительная неделя перед Великим постом. Постараемся провести этот день с пользой и если не искоренить в своей душе недобрые порывы, то хотя бы осознать их, а осознав, сделать первый шаг на пути к искоренению своих недостатков.

Видео: Притча о блудном сыне

Самым маленьким – и взрослым, которым приятнее воспринимать визуальную информацию – предлагаем посмотреть мультфильм от канала «Православие в деталях»…

…И чудесный видеоряд от MYDROSTVEKOV

Видео: Возвращение блудного сына

Притчу о блудном сыне рассказывает Иисус Христос своим ученикам. Она приведена в пятнадцатой главе Евангелия от Луки. Сюжет притчи используется во многих произведениях мирового искусства.

Ниже будет рассказано краткое содержание притчи о блудном сыне. Она является наиболее популярной у христиан, независимо от их конфессии, так как учит прощению.

Библейская притча о блудном сыне: краткое содержание

У отца было двое сыновей. Один взял свою часть имущества и вдалеке от семьи промотал все. Когда подступила нужда, он голодал и решил вернуться к отцу, чтобы стать у него наемником, так как чувствовал свою вину. Но его отец был счастлив, что сын вернулся невредимым, и устроил пир по этому поводу. Старший брат был недоволен, что отец так хорошо принял беспутного младшего. Но отец сказал, что ничем не ущемляет его, ведь он всегда был рядом в довольстве и владеет всем вместе с отцом; младший же сын был как мертвый неизвестно где, и теперь нужно радоваться его возвращению.

Сюжет притчи, подробный пересказ

Один человек имел двух сыновей. Младший попросил отдать ему причитающееся наследство, и отец уступил сыну, поделив имущество между братьями. Спустя некоторое время младший взял своё и ушёл в далекую страну, где кутил и распутствовал.

Потратив всё, что имел, он стал бедствовать. Нанялся он в услужение, стал пасти свиней. И рад был бы он поесть хотя бы то, что ели свиньи, но не давали ему. И тут он вспомнил отца, какое у него богатое имение и сколько слуг не имеют нужды, и задумался: зачем умирать от голода, вернусь к отцу и попрошу принять меня в наёмники, ведь сыном ему называться уже недостоин.

И направился к отцу. А отец увидел его ещё издали и пожалел сына, побежал к нему навстречу, обнимал и целовал. Младший сын сказал: "Отец, на мне грех перед небом и тобой, и сыном тебе я уже быть недостоин". А отец приказал рабам принести ему самую хорошую одежду, обувь и перстень на руку и заколать упитанного теленка, чтобы есть и праздновать. Потому что был его младший сын мертвым, но стал живым, был пропавшим без вести, но нашёлся. И стали все веселиться.

Старший сын тем временем был в поле, когда вернулся, услышал из дома песни и ликующие возгласы. Позвав слугу, он спросил, что случилось. Ответили ему, что вернулся брат и отец от радости, что сын невредим, заколол целого теленка. Старший сын осерчал и не захотел войти к празднующим, а отец вышел, чтобы его позвать. Но старший сын сказал: "Столько лет я с тобой, работаю, всегда слушаюсь тебя, но ты даже козла мне не давал, чтобы попировать с друзьями; а этот сын, прокутивший всё твоё имущество с распутницами, вернулся, и ты сразу для него заколол упитанного телка". Отец же ответил на это: "Сын, ты всегда был рядом и все моё принадлежит тебе, а радоваться нужно оттого, что младший твой брат был мертвым и стал живым, был пропавшим без вести и нашелся".

Притча о блудном сыне: в чем смысл?

Человек, знакомый с христианством, верящий в Бога, который Отец всему живому, может отойти от веры, соблазнившись земными развлечениями и суетой. Взять своё имущество и уйти в далекую страну - отойти далеко от Бога, потерять с ним всякую связь. Какой-то запас благодати и духовной силы у него будет, как были деньги поначалу у блудного (или заблудшего) младшего сына. Но с течением времени силы иссякнут, на душе станет пусто и тоскливо. Придет голод, как пришел он к младшему сыну, только не физический, а духовный. Ведь люди, по христианскому учению, созданы Богом для общения и единения с Ним и друг с другом.

И если человек тогда, отчаявшись, вспомнит о своём Отце Небесном, то захочет вернуться. Но будет чувствовать раскаяние и недостоинство быть Сыном Божиим, как и младший сын в притче чувствовал, что недостоин называться сыном. Тогда мы возвращаемся к Богу с покаянием, умоляя его помочь, утешить нашу опустошенную душу, наполнить её светом веры хоть немного - уже не в качестве детей Божиих, а хотя бы как его наёмники (не зря в православных молитвах говорится «рабы Божии»).

Но Бог есть Любовь, как сказано в Евангелии от Иоанна. И Он в своей любви не гневается на нас и не вспоминает наших согрешений - ведь мы вспомнили о Нём, возжелали Его добра, вернулись к Нему. Поэтому Он радуется нашему прозрению и возвращению к истине. Мы были мертвы во грехе, но ожили. И покаявшимся, вернувшимся к вере людям Господь даёт многое, часто счастливо устраивая судьбы, и всегда посылая в измученные души спокойствие и благодать. Также как отец в притче дал вернувшемуся сыну всё лучшее, что имел.

Образ старшего брата здесь - люди, которые формально не отходили от веры, не совершали тяжелых грехов, но забыли главную заповедь - о любви. Старший брат с обидой и ревностью говорит отцу, что он старался все делать правильно, а младший сын нет. За что же ему почет? Так бывает и у верующих, которые осуждают «грешников» и могут в церкви обсуждать чужие наряды, неподходящие к случаю, или неверное поведение. И забывают при этом, что если человек пришёл в церковь, обратился к вере - нужно радоваться за него, ведь все люди - наши братья и сестры, также сотворенные Господом, который бесконечно рад их возвращению из тьмы.

Ещё один смысл притчи

Притчу о блудном сыне, краткое содержание в особенности, можно рассматривать и более прямолинейно. Она применима не только по отношению Бога к людям, но и по отношению любящих друг к другу. Можно сказать, что это притча о любви.

Любой близкий человек может нас покинуть - муж или жена, ребенок, друг, даже родители порой бросают детей. Но если сердце у нас чистое и в душе есть любовь, то мы станем подобны отцу из притчи и сможем простить предательство. И тогда, встречая беспутного сына, изменившего мужа, пропадавшего отца, забывшего про нас друга, даже в голову не придёт обвинять их или слушать недобрых людей, не понимающих христианского всепрощения - нам достаточно будет того, что они рядом, нашлись, вернулись, живые.

Лк 15, 11-32

У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.
Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.
Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.

Толкование

Возвращение блудного сына - пример обращения к Богу. Читая этот евангельский рассказ, мы можем шаг за шагом следовать за младшим сыном и обратить внимание на парадоксальность этого процесса обращения: оно предстает перед нами не столько как собственно обращение к Богу, сколько постижение той истины, что Бог с самого начала обращен к нам. Однако нельзя свести этот текст лишь к его морали. Lectio divina призвана искать в Писании не только нравственный, но и духовный, и эсхатологический смысл. Притча о блудном сыне, которую можно иначе назвать "притчей о милосердии отца", - это описание образа Триединого Бога, приглашающего нас на пир Агнца.

Три этапа обращения Возвращение сына состоит из трех фаз. Обращение к Богу - процесс, который всегда требует времени и постепенности.

Первая фаза - осознание сыном своей бедности. Проведя сколько-то времени вдали от отчего крова, сын, говорит Христос, "начал нуждаться". Процесс этого осознания проходит в два этапа. Сначала, по словам Евангелия, сын "пришел в себя". Ведь грех уводит нас от себя. Не осознав собственную бедность, обратиться невозможно; нет обращения к Богу без предварительного возвращения к себе. Второй этап этого осознания - надежда на улучшение условий своей жизни: "Сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода", - говорит себе сын. Все это может показаться очень корыстным: причина возвращения сына - хлеб. На самом деле было бы ошибочно думать, что мотив нашего стремления обратиться к Богу - только наша любовь к Нему; глубоко заблуждается тот, кто полагает, что наши надежды становятся чистыми, когда мы обращаемся к Богу. Нам надо осознать, что наше обращение часто корыстно. Только Бог - не мы, - Он один может сделать наши желания истинно христианскими. Осознание своих грехов, которое можно назвать также "сокрушением" (в нравственном богословии: attritio), является первым этапом нашего возвращения к Богу.

Вторая фаза обращения сына - действие. Она, как и первая, состоит из двух этапов. Первый этап - решение. Сын думает: "Встану, и пойду к отцу моему". В самом деле, ясность осознания нашей бедности, надежда на улучшение положения были бы вредны и даже губительны, если бы они не побуждали к конкретному решению. Второй этап действия сына - устное признание: "Отче! я согрешил (…) и уже недостоин называться сыном твоим". Итак, "прийти в себя" и свои грехи - значит изгнать лукавого. Поистине, грехи, как вампиры в кинофильмах, исчезают при лучах света

Осознание бедности, переход к действию… Теперь пришел черед третьей и самой важной фазы обращения блудного сына. Пока сын еще в пути, и "когда он был еще далеко", он видит, что отец в своем милосердии выходит ему навстречу. Отец, по свидетельству Евангелия, "увидел его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его". Вот парадокс обращения: обращение к Богу это не столько поиск Бога, сколько осознание того, что Бог ищет нас. С тех пор как согрешил Адам, подобно блудному сыну потребовавший своей части имения, Бог непрестанно ищет заблудшую овцу. Вспомните: сразу после падения Адама Бог воззвал к нему и спросил: "Где ты?". Притча о блудном сыне - объяснение первого грехопадения.

Но эта третья фаза возвращения сына имеет и другое, не менее важное значение. У блудного сына были ложные представления об отце. Он думал, что отец больше не примет его, уже не признает его своим сыном. "Я уже недостоин называться сыном твоим, - хотел он сказать ему, - прими меня в число наемников твоих". Можно сравнить эту фразу с теми неправильными представлениями о Господе, которые обнаруживает раб из притчи о талантах, говоря: "Я боялся тебя, потому что ты человек жестокий". Блудный сын, обнаружив любовь ожидающего его отца, пожалел о том, что был неверен. Это сожаление уже не о собственной бедности и грехах, как в начале, а о нанесенной отцу ране: "Я согрешил против неба и пред тобою". Это сожаление, которое можно назвать "раскаянием" (в нравственном богословии: contritio), является знаком нашего возвращения к любви Господней. Это была третья, завершающая, фаза обращения сына.

Приглашение на пир Агнца Итак, опираясь на пример блудного сына, мы можем сказать, что каждое обращение к Богу состоит из трех этапов: сокрушение, действие и раскаяние. Однако было бы ошибкой толковать эту притчу только с точки зрения морали. На самом деле она имеет не столько нравственный, сколько духовный смысл. Возвращение блудного сына - это не просто пример для всех грешников. Оно гораздо больше рассказывает нам о Боге, нежели о нас, описывает подлинный образ Бога-Троицы.

Рембрандт, изображая этот евангельский сюжет, хорошо понял, что суть притчи не только в ее морали. Его творение - это не просто произведение искусства, жанровая сцена; это подлинная икона Троицы. Руки отца изображены в самом центре картины и в самой светлой ее части, они лежат на плечах сына. Часто говорится о том, что они - символ Святого Духа, возрождающего сына. Не случайно картину Рембрандта сравнивают с "Троицей" Андрея Рублева, на которой изображено посещение Авраама тремя ангелами.

Одно из сходств между этой ветхозаветной Троицей и притчей о блудном сыне - теленок, которым Авраам угощает своих гостей, а отец - своего сына. Этот теленок, конечно, является символом Евхаристии, символом пира, то есть символом нашего общения с самой Троицей. Картина "Возвращение блудного сына", как и рублевская Троица, - это приглашение войти в святая святых божественной жизни, в таинство старшего сына, которому отец сказал: "Сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое". Обратиться к Богу - значит, прежде всего, ответить на приглашение самой Троицы на пир Агнца.

свящ. Иакинф Дестивель ОР

Еще сказал: у некоторого человека была два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю страну и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного пеленка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв и ожил, и пропадал и нашелся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! Ты всегда со мною, и веемое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся (Лк.15,11-32).

Эта притча чрезвычайно богата содержанием. Она лежит в самой сердцевине христианской духовности и нашей жизни во Христе; в ней человек изображен в тот самый момент, когда он отворачивается от Бога и оставляет Его, чтобы следовать собственным путем в "землю чуждую", где надеется найти полноту, преизбыток жизни. Притча также описывает и медленное начало, и победоносное завершение пути обратно в отчий дом, когда он, в сокрушении сердца, избирает послушание.

Прежде всего, это вовсе не притча об отдельном грехе. В ней раскрывается сама природа греха во всей его разрушительной силе. У человека было два сына; младший требует от отца свою долю наследства немедленно. Мы так привыкли к сдержанности, с какой Евангелие рисует эту сцену, что читаем ее спокойно, словно это просто начало рассказа. А вместе с тем, если на минуту остановиться и задуматься, что означают эти слова, нас поразит ужас. Простые слова: Отче, дай мне ... означают: "Отец, дай мне сейчас то, что все равно достанется мне после твоей смерти. Я хочу жить своей жизнью, а ты стоишь на моем пути. Я не могу ждать, когда ты умрешь: к тому времени я уже не смогу наслаждаться тем, что могут дать богатство и свобода. Умри! Ты для меня больше не существуешь. Я уже взрослый, мне не нужен отец. Мне нужна свобода и все плоды твоей жизни и трудов; умри и дай мне жить!"

Разве это не самая сущность греха? Не обращаемся ли мы к Богу так же спокойно, как младший сын из евангельской притчи, с той же наивной жестокостью требуя от Бога все, что Он может нам дать: здоровье, физическую крепость, вдохновение, ум, - все, чем мы можем быть и что можем иметь - чтобы унести это прочь и расточить, ни разу не вспомнив о Нем? Разве не совершаем мы снова и снова духовное убийство и Бога и ближних - детей, родителей, супругов, друзей и родных, товарищей по учебе и по работе? Разве мы не ведем себя так, будто Бог и человек существуют только ради того, чтобы трудиться и давать нам плоды своей жизни, да и самую жизнь, а сами по себе не имеют для нас высшего значения? Люди и даже Бог - уже не личность, а обстоятельства и предметы. И вот, взяв с них все, что они могут нам дать, мы поворачиваемся к ним спиной и оказываемся на бесконечном расстоянии: для нас они безличны, мы не можем встретиться с ними взором. Вычеркнув из жизни того, кто нам дал что-то, мы становимся самоуправными обладателями и исключаем себя из тайны любви, потому что больше ничего не можем получить и неспособны давать сами. Это и есть сущность греха - исключить любовь, потребовав от любящего и дающего, чтобы он ушел из нашей жизни и согласился на небытие и смерть. Это метафизическое убийство любви и есть грех в действии - грех сатаны, Адама и Каина.

Получив все богатство, которым одарила его "смерть" отца, даже не оглянувшись, со свойственным молодости легкомыслием, младший сын покидает надоевшую ему безопасность родительского крова и с легким сердцем устремляется в края, где ничто не будет стеснять его свободы. Отделавшись от отцовской опеки, от всех моральных ограничений, он теперь может безраздельно отдаться всем прихотям своенравного сердца. Прошлого больше нет, существует только настоящее, полное многообещающей привлекательности, словно заря нового дня, а впереди манит безграничная ширь будущего. Он окружен друзьями, он в центре всего, жизнь радужна, и он еще не подозревает, что она не сдержит своих обещаний. Он полагает, что новые друзья льнут к нему бескорыстно; на самом деле люди относятся к нему точно так же, как он поступил по отношению к отцу: он существует для своих приятелей постольку, поскольку он богат и они могут попользоваться его мотовством. Они едят, пьют и веселятся; он полон радости, но как же далека эта радость от мирного и глубокого блаженства Царства Божиего, открывшегося на брачном пире в Кане Галилейской.

Но вот наступает время, когда иссякает богатство. По неумолимому закону, и земному и духовному (Мф.7, 2 - какою мерою мерите, такою и вам будут мерить ), все оставляют его: сам по себе он никогда им не был нужен, и судьба его отражает судьбу его отца; он для друзей больше не существует, его удел - одиночество и нищета. Покинутый и отверженный, он терпит голод, холод и жажду. Его бросили на произвол судьбы, как сам он бросил своего отца. Но отец, хоть тоже покинут, богат своей несокрушимой любовью, ради которой он готов жизнь положить за сына, принять даже его отречение, чтобы сын мог свободно идти своим путем. Сына же ждет бесконечно большее несчастье - внутренняя опустошенность. Он находит работу, но это только увеличивает его страдание и унижение: никто не дает ему еды, и он не знает, как добыть ее. А что может быть унизительнее, чем пасти свиней! Для евреев свиньи символ нечистоты, как бесы, которых изгонял Христос. Его работа - образ его состояния; внутренняя нечистота соответствует обрядовой нечистоте свиного стада. Он достиг последнего дна, и теперь из этой глубины он начинает оплакивать свое несчастье.

Подобно ему, мы чаще оплакиваем свои несчастья, чем благодарим за радости жизни, и не потому, что выпадающие нам испытания чересчур суровы, а потому что мы встречаем их так малодушно и нетерпеливо. Оставленный друзьями, отверженный всеми, блудный сын остается наедине с самим собой и впервые заглядывает в свою душу. Освободившись от всех обольщений и соблазнов, лжи и приманок, которые он принимал за освобождение и полноту жизни, он вспоминает детство, когда у него был отец, и он не должен был, словно сирота, скитаться без крова и пищи. Ему становится ясно, что нравственное убийство, которое он совершил, убило не отца, а его самого, и что та беспредельная любовь, с которой отец отдал свою жизнь, позволяет ему сохранять надежду. И он встает, оставляет свое жалкое существование и отправляется в дом отца с намерением пасть к его ногам в надежде на милость. Но не только воспоминание картины домашнего уюта - огня в очаге и накрытого к обеду стола - заставляют его возвратиться; первое слово его исповеди не "прости", а "отец". Он вспоминает, что на него была безгранично излита любовь отца, а из нее проистекали и все блага жизни. (Христос сказал: Ищите же прежде Царства Божия... и это все приложится вам .) Он возвращается не к чужому человеку, который не признает его, которому придется говорить: "Разве ты не помнишь меня? Когда-то у тебя был сын, который предал и покинул тебя - это я". Нет, из глубин его вырывается слово "отец", оно подгоняет его и окрыляет надеждой. И в этом он открывает истинную природу раскаяния: в настоящем раскаянии сочетаются видение нашего собственного зла и уверенность, что даже для нас есть прощение, потому что подлинная любовь не колеблется и не угасает. При одном только безнадежном видении наших проступков раскаяние остается бесплодным; оно исполнено угрызений совести и может привести к отчаянию. Иуда понял, что совершил; увидел, что его предательство непоправимо: Христос был осужден и умер. Но он не вспомнил, что Господь открыл о Себе и Своем Небесном Отце; он не понял, что Бог не предаст его, как он предал своего Бога. Он потерял всякую надежду, пошел и удавился. Мысль его сосредоточилась только на его грехе, на нем самом, а не на Боге, Отце Иисуса - и его Отце...

Блудный сын возвращается домой, потому что память об отце придает ему силу вернуться. Его исповедь мужественна и совершенна: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих . Он осужден собственной совестью, для себя у него нет оправдания, но в прощении есть тайна смирения, который мы должны учиться снова и снова. Мы должны учиться принимать прощение актом веры в любовь другого, в победу любви и жизни, смиренно принимать дар прощения, когда он предлагается. Блудный сын открыл отцу свое сердце - и значит, был готов принять прощение. Когда он приближается к дому, отец видит его, бежит навстречу, обнимает и целует его. Как часто стоял он на пороге, всматриваясь в дорогу, по которой сын ушел от него! Он надеялся и ждал. И вот, наконец, день, когда его надежда исполнилась! Он видит своего сына, который покинул его богато разодетый, украшенный драгоценностями, ни разу не оглянувшись на дом своего детства, потому что все его помыслы и чувства были в неизведанном, манящем будущем; сейчас отец видит его нищим, в лохмотьях, совершенно подавленным бременем прошлого, которого он стыдится; и без будущего... как-то встретит его отец? Отче, я согрешил ... Но отец не позволяет ему отречься от сыновства, он как бы говорит ему: "Вернувшись домой, ты вернул мне жизнь; когда ты пытался убить меня, ты убил себя самого; теперь, когда я вновь ожил для тебя, ты тоже вернулся к жизни!" И обернувшись к слугам, отец дает распоряжение: Принести лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги ...

Многие переводы, в том числе русский, гласят "лучшую одежду", но в греческом и в славянском тексте говорится о "первой одежде". Разумеется, "первая одежда" могла быть лучшей в доме, но разве не более вероятно, что отец сказал слугам: "Пойдите и найдите ту одежду, которую мой сын носил в день, когда он ушел, ту, что он бросил на пороге, облекшись в ризу измены"? Если ему принесут лучшую одежду, бедняга будет чувствовать себя неуютно, словно ряженый; у него будет ощущение, что он не дома, а в гостях, и его принимают со всеми приличествующими гостеприимству знаками внимания и почета. В уютном домашнем кругу не надевают лучшую одежду. По контексту вернее думать, что отец посылает за одеждой, которую сын сбросил, а отец поднял, сложил и бережно спрягал, как Исаак хранил одежду, принесенную братьями Иосифа, - разноцветную одежду, испачканную, как он считал, кровью погибшего сына. Так и здесь, юноша сбрасывает свои лохмотья и снова надевает знакомую одежду, чуть поношенную, - она ему впору, по росту, уютна, она ему привычна. Он озирается: годы распутства, обмана и неверности, проведенные вне отчего дома, кажутся кошмаром, - словно их и не было вовсе. Он здесь, дома, как будто никуда и не отлучался; на нем одежда, к которой он привык. Отец рядом, только немного постарел, да морщины стали глубже. Вот и слуги, как всегда, почтительны и смотрят на него счастливыми глазами. "Он снова с нами, а мы думали, что он ушел навсегда; он вернулся к жизни, а мы боялись, что причинив смертельное горе отцу, он погубил свою бессмертную душу, уничтожил свою жизнь!"

Это возвращение изгладило пропасть, отрезавшую его от отчего дома. Отец идет и дальше - он вручает ему перстень, который не просто обычное кольцо. В древности, когда люди не умели писать, любой документ заверялся перстнем с печатью. Дать кому-то свой перстень означало отдать в его руки свою жизнь, свое имение, семью и честь - все. Вспомните Даниила в Вавилоне, Иосифа в Египте: дарованием перстня со своей руки передают им царь и фараон власть управлять от их имени. Подумайте об обмене обручальными кольцами; этот обмен как бы говорит: "Я верю в тебя и полностью вверяю себя в твои руки. Все, что у меня есть, все, что я есть, безраздельно принадлежит тебе". У Кьеркегора есть такие слова: "Когда я говорю - моя страна, моя невеста, это означает, что не я обладаю ими, но что я всецело принадлежу им".

В притче приведен и другой пример этой отдачи самого себя. Сын потребовал половину богатства своего отца, пожелал обладать тем, что получил бы после его смерти, - и ему-то отец сейчас доверяется. Почему? Просто потому, что тот вернулся домой. Отец не просит отчета в том, что сын делал на стране далече. Он не говорит: "Когда ты мне все расскажешь о себе, я посмотрю, стоит ли доверять тебе". Он не говорит, как постоянно, прямо или косвенно, делаем мы, когда к нам приходит кто-то, с кем у нас была ссора: "Что же, я возьму тебя на испытание; попробуем восстановить нашу дружбу, но если я увижу твою неверность, все твое прошлое припомнится, и я прогоню тебя, потому что прошлое будет свидетельствовать против тебя, явно доказывая твою постоянную неверность". Отец ничего не спрашивает. Он не говорит: "Посмотрим". Он как бы подразумевает: "Ты вернулся. Постараемся вместе загладить ужас твоего отсутствия. Видишь, одежда, которая на тебе, говорит о том, что ничего не произошло. Ты такой же, каким был до ухода. Перстень, который я вручил тебе, служит доказательством, что я не питаю сомнений на твой счет. Все принадлежит тебе, потому что ты мой сын". И он одевает обувь на ноги его, чтобы, как пишет в Послании к ефесянам апостол Павел, они были обуты в готовности благовествовать мир .

Для пира закалывают откормленного тельца; этот пир - пир Воскресения, уже пир жизни вечной, трапеза Агнца, пир Царствия. Сын, который был мертв, ожил; он, потерявшийся в земле чуждой, в безвидной пустыне, как говорится в начале книги Бытия, вернулся домой. Отныне сын в Царстве, потому что Царство это - Царство Любви, Царство Отца, Который любит его, спасает, восстанавливает и возвращает к жизни.

Но тут появляется старший сын. Он всегда был хорошим работником в доме отца, и жизнь его безупречна. Но он так и не понял, что главное в отношениях отцовства и сыновства - не работа, а сердце, не долг, а любовь. Он во всем был верен; но отец у него был, сам он был сыном - только внешне. И брата у него не было. Прислушайтесь к тому, что он говорит отцу. Услышав пение и ликование, он подзывает слугу и спрашивает, что все это значит, А слуга отвечает: Брат твой пришел, и отец твой заколол откормленною теленка, потому что принял его здоровым . Старший сын осердился и не хотел войти . Отец выходит звать его, но тот говорит: Вот, я столько лет служу тебе (слово "служить" по-гречески и по-латински сильное слово, оно означает рабскую обязанность выполнять всякого рода неприятную работу) и никогда не преступал приказания твоего ... Он мыслит только в категориях приказаний и преступлений; он никогда не уловил за словами - содержания, в голосе - сердечности, теплоты совместной жизни, в которой и у него и у отца своя роль, - для него все это сводилось к приказаниям и обязанностям, которые он никогда не нарушал. Но ты , - продолжает он, - никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, растративший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка . Обратите внимание, что он говорит "сын твой", а не "брат мой": он не желает иметь ничего общего с этим братом. Я знал подобную семью: отец души не чаял в дочери, а сына считал своим несчастьем; он всегда говорил жене: "моя дочь", но "твой сын".

Итак, перед нами ситуация "сын твой". Если бы блудный был "брат мой", все было бы иное: он не преступал бы приказаний отца, но и не получил бы откормленного теленка. Как же отвечает отец? Сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое . Отец считает его своим сыном. Да, он сын ему, они всегда вместе, рядом. Для сына же не так: они в полном согласии - а это не одно и то же. У них нет общей жизни, хотя нет и разделения, - они живут вместе, но без единства и глубины. (Все Мое Твое - слова из молитвы Христа Отцу перед предательством.) А о том надобно было радоваться и веселиться , - продолжает отец, - что брат твой сей был мертв и ожил; пропадал и нашелся .

Итак, путь ведет из глубин греха в отчий дом. Вот что предстоит нам, когда мы решаемся не зависеть больше от общественного мнения и избрать критерием поведения суд Божий, звучащий в голосе совести, открывающийся в Писании, явленный в личности Того, Кто есть Путь, Истина и Жизнь. Как только мы соглашаемся, чтобы Бог и совесть были нашим единственным судьей, пелена спадает с наших глаз; мы становимся способны видеть и понимаем, что такое грех: действие, отрицающее личную реальность Бога и тех, кто нас окружает, сводящее их до положения предметов, которые существуют лишь постольку, поскольку мы можем пользоваться ими без ограничений. Осознав это, мы можем вернуться в себя, освободиться от всего, что крепко держит нас, словно в плену, можем войти в себя и очутиться лицом к лицу с блаженством, которое для этого юноши представляло его детство, время, когда он еще жил в отчем доме.

Вы, наверное, помните то место в конце Евангелия от Матфея, где Христос велит Своим ученикам вернуться в Галилею. Они только что пережили самые ужасные, мучительные дни в своей жизни. Они видели своего Господа в кольце ненависти, видели, как Он был предан, сами по слабости изменили Ему: в Гефсиманском саду их одолел сон и они разбежались при появлении Иуды. Двое из них издали следовали за своим Господом и Богом до двора Каиафы, где они остались со слугами, а не с Ним, как Его ученики. Один из них, Петр, на тайной вечери сказал, что останется верным, если и все Ему изменят, - и он трижды отрекается от Учителя. Они видели Страсти Христовы. Они видели, как Он умирал. И вот они видят Его живым рядом с собой. Иудея олицетворяет для них пустыню, опустошенность, конец всякой жизни и надежды. Христос отсылает их обратно в Галилею: "Идите туда, где вы впервые увидели Меня, где мы близко общались в обыденной жизни, где не было еще боли, страдания, предательства. Вернитесь к тем дням, когда все было полно невинности и безграничных возможностей. Вернитесь в прошлое, в его глубины. Идите, научит все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам" .

Возвращение вглубь своего "я" ведет в глубину, где мы впервые увидели жизнь, познали жизнь, где мы были живы в Боге вместе с другими людьми. Только из самой сердцевины этого оазиса прошлого, далекого или близкого, можем мы отправиться в дорогу, в обратный путь с обращением "Отче", а не "Судия" на устах, с исповеданием греха и с надеждой, которую ничто не в силах уничтожить, с твердой уверенностью, что Бог никогда не допустит нашей приниженности, что Он стоит на страже нашего человеческого достоинства. Он никогда не позволит нам стать рабами, ибо Его творческим Словом и нашим предназначением мы призваны быть сынами и дочерьми Его по усыновлению. Мы можем идти к Нему с полным доверием, зная, что Он ждал нас все то время, пока мы и не вспоминали о Нем. Он Сам выйдет нам навстречу, когда мы нерешительно приближаемся к дому. Он Сам заключит нас в объятия и оплачет наше жалкое состояние, измерить которое мы не умеем, потому что не знаем, ни откуда мы пали, ни сколь высокое призвание презрели. Мы можем идти к Нему в уверенности, что Он оденет нас в первую одежду, в славу, которой Адам лишился в раю. Он облечет нас во Христа, в Котором вся первозданность, более ранняя, чем весенняя свежесть, в которой мы были рождены. Он - человек, каким его задумал, возжелал Бог. В Него мы должны облечься. Слава Духа Святого покроет нас, обнаженных грехом. Теперь мы знаем, что как только мы возвратимся к Богу, Он вернет нам Свое доверие, даст нам перстень, силой которого Адам разрушил гармонию, вызванную к бытию творческой волей Божией; перстень Единородного Сына, Который умер на кресте из-за человеческого предательства и Чья смерть была победой над смертью; Чье Воскресение и Вознесение - наше возвращение - уже эсхатологически осуществились в полноте единения с Отцом.

Когда мы возвращаемся в отчий дом, когда остаемся лицом к лицу с судом нашей совести и Бога, суд этот не основывается на глубине нашего богословского видения, он основывается не на том, что один только Бог может нам дать как путь приобщенности к Его жизни. Божий суд основывается на одном: "Ты - человек или ты ниже достоинства человека?" Вы, вероятно, вспомните в этой связи притчу об овцах и козлищах у Матфея (25,31-46): Господи! когда мы видели Тебя алчущим... или жаждущим... или странником... или нагим... или больным... или в темнице?.. Если мы не умеем вести себя, как человек, мы никогда не поймем, как вести себя по-Божьи. Если мы возвратились в Отчий дом, если мы должны облечься во Христа, если сияние Духа должно исполнить нас, если мы хотим совершить наше призвание и стать истинными детьми Божиими, Его сынами и дочерьми, мы должны прежде всего изо всех сил постараться добиться того, что в нашей власти - стать человечными, поскольку чувства товарищества, сострадания, милосердия заложены в нас, независимо от того, хороши мы или дурны.

Мы можем возвратиться к Отцу. Мы можем возвратиться с доверчивой надеждой, потому что Он - хранитель нашего достоинства. Он хочет нашего спасения. Он требует только одного: Сын Мой, отдай сердце твое Мне , все остальное Я сам приложу, - как говорит Премудрый. Эта дорога шаг за шагом ведет нас оттуда, где мы находимся, слепые, вне Царства, хотя страстно желаем увидеть его полноту внутри себя и победу его над всем вокруг; эта дорога ведет нас туда, где мы окажемся перед судом Божиим. Мы видим, как прост этот суд, как велика должна быть в нас надежда и как в этой надежде мы можем идти к Богу, твердо зная, что Он Судия, но в первую очередь Он - Искупитель наш, Тот, Кому человек настолько дорог, драгоценен, что мера, цена нашего спасения в Его очах - вся жизнь, вся смерть, все борение и богооставленность, весь ужас, который претерпел Единородный Сын Божий.