Завтра — Преображение, а послезавтра меня повезут куда-то к Храму Христа Спасителя, в огромный розовый дом в саду, за чугунной решеткой, держать экзамен в гимназию, и я учу и учу «Священную Историю» Афинского. «Завтра» — это только так говорят, — а повезут годика через два-три, а говорят «завтра» потому, что экзамен всегда бывает на другой день после Спаса-Преображения. Все у нас говорят, что главное — Закон Божий хорошо знать. Я его хорошо знаю, даже что на какой странице, но все-таки очень страшно, так страшно, что даже дух захватывает, как только вспомнишь. Горкин знает, что я боюсь. Одним топориком он вырезал мне недавно страшного «щелкуна», который грызет орехи. Он меня успокаивает. Поманит в холодок под доски, на кучу стружек, и начнет спрашивать из книжки. Читает он, пожалуй, хуже меня, но все почему-то знает, чего даже и я не знаю. «А ну-ка, — скажет, — расскажи мне чего-нибудь из божественного...» Я ему расскажу, и он похвалит:

— Хорошо умеешь, — а выговаривает он на «о», как и все наши плотники, и от этого, что ли, делается мне покойней, — не бось, они тебя возьмут в училищу, ты все знаешь. А вот завтра у нас Яблошный Спас... про него умеешь? Та-ак. А яблоки почему кропят? Вот и не так знаешь. Они тебя вспросют, а ты и не скажешь. А сколько у нас Спасов? Вот и опять не так умеешь. Они тебя учнуть вспрашивать, а ты... Как так у тебя не сказано? А ты хорошенько погляди, должно быть.

— Да нету же ничего... — говорю я, совсем расстроенный, — написано только, что святят яблоки!

— И кропят. А почему кропят? А-а! Они тебя вспросют, — ну, а сколько, скажут, у нас Спасов? А ты и не знаешь. Три Спаса. Первый Спас — загибает он желтый от политуры палец, страшно расплющенный, — медовый Спас, Крест выносят. Значит, лету конец, мед можно выламывать, пчела не обижается... уж пошабашила. Второй Спас, завтра который вот, — яблошный, Спас-Преображение, яблоки кропят. А почему? А вот. Адам-Ева согрешили, змей их яблоком обманул, а не ведено было, от греха! А Христос возшел на гору и освятил. С того и стали остерегаться. А который до окропенья поест, у того в животе червь заведется, и холера бывает. А как окроплено, то безо вреда. А третий Спас называется орешный, орехи поспели, после Успенья. У нас в селе крестный ход, икону Спаса носят, и все орехи грызут. Бывало, батюшке насбираем мешок орехов, а он нам лапши молочной — для розговин. Вот ты им и скажи, и возьмут в училищу.

Преображение Господне... Ласковый, тихий свет от него в душе — доныне. Должно быть, от утреннего сада, от светлого голубого неба, от ворохов соломы, от яблочков грушовки, хоронящихся в зелени, в которой уже желтеют отдельные листочки, — зелено-золотистый, мягкий. Ясный, голубоватый день, не жарко, август. Подсолнухи уже переросли заборы и выглядывают на улицу, — не идет ли уж крестный ход? Скоро их шапки срежут и понесут под пенье на золотых хоругвях. Первое яблочко, грушовка в нашем саду, — поспела, закраснелась. Будем ее трясти — для завтра. Горкин утром еще сказал:

— После обеда на Болото с тобой поедем за яблоками.

Такая радость. Отец — староста у Казанской, уже распорядился:

— Вот что, Горкин... Возьмешь на Болоте у Крапивкина яблок мер пять-шесть, для прихожан и ребятам нашим, «бели», что ли... да наблюдных, для освящения, покрасовитей, меру. Для причта еще меры две, почище каких. Протодьякону особо пошлем меру апортовых, покрупней он любит.

— Ондрей Максимыч земляк мне, на совесть даст. Ему и с Курска, и с Волги гонят. А чего для себя прикажете?

— Это я сам. Арбуз вот у него выбери на вырез, астраханский, сахарный.

— Орбузы у него... рассахарные всегда, с подтреском. Самому князю Долгорукову посылает! У него в лобазе золотой диплом висит на стенке под образом, каки орлы-те!.. На всю Москву гремит.

После обеда трясем грушовку. За хозяина — Горкин. Приказчик Василь-Василич, хоть у него и стройки, а полчасика выберет — прибежит. Допускают еще, из уважения, только старичка-лавочника Трифоныча. Плотников не пускают, но они забираются на доски и советуют, как трясти. В саду необыкновенно светло, золотисто: лето сухое, деревья поредели и подсохли, много подсолнухов по забору, кисло трещат кузнечики, и кажется, что и от этого треска исходит свет — золотистый, жаркий. Разросшаяся крапива и лопухи еще густеют сочно, и только под ними хмуро; а обдерганные кусты смородины так и блестят от света. Блестят и яблони — глянцем ветвей и листьев, матовым лоском яблок, и вишни, совсем сквозные, залитые янтарным клеем. Горкин ведет к грушовке, сбрасывает картуз, жилетку, плюет в кулак.

— Погоди, стой... — говорит он, прикидывая глазом. — Я ее легким трясом, на первый сорт. Яблочко квелое у ней... ну, маненько подшибем — ничего, лучше сочком пойдет... а силой не берись!

Он прилаживается и встряхивает, легким трясом. Падает первый сорт. Все кидаются в лопухи, в крапиву. Вязкий, вялый какой-то запах от лопухов, и пронзительно едкий — от крапивы, мешаются со сладким духом, необычайно тонким, как где-то пролитые духи, — от яблок. Ползают все, даже грузный Василь-Василич, у которого лопнула на спине жилетка, и видно розовую рубаху лодочкой; даже и толстый Трифоныч, весь в муке. Все берут в горсть и нюхают: ааа... гру-шовка!..

Зажмуришься и вдыхаешь, — такая радость! Такая свежесть, вливающаяся тонко-тонко, такая душистая сладость- крепость — со всеми запахами согревшегося сада, замятой травы, растревоженных теплых кустов черной смородины. Нежаркое уже солнце и нежное голубое небо, сияющее в ветвях, на яблочках...

И теперь еще, не в родной стране, когда встретишь невидное яблочко, похожее на грушовку запахом, зажмешь в ладони зажмуришься, — и в сладковатом и сочном духе вспомнится, как живое, — маленький сад, когда-то казавшийся огромным, лучший из всех садов, какие ни есть на свете, теперь без следа пропавший... с березками и рябиной, с яблоньками, с кустиками малины, черной, белой и красной смородины, крыжовника виноградного, с пышными лопухами и крапивой, далекий сад... — до погнутых гвоздей забора, до трещинки на вишне с затеками слюдяного блеска, с капельками янтарно-малинового клея, — все, до последнего яблочка верхушки за золотым листочком, горящим, как золотое стеклышко!.. И двор увидишь, с великой лужей, уже повысохшей, с сухими колеями, с угрязшими кирпичами, с досками, влипшими до дождей, с увязнувшей навсегда опоркой... и серые сараи, с шелковым лоском времени, с запахами смолы и дегтя, и вознесенную до амбарной крыши гору кулей пузатых, с овсом и солью, слежавшеюся в камень, с прильнувшими цепко голябями, со струйками золотого овсеца... и высокие штабеля досок, плачущие смолой на солнце, и трескучие пачки драни, и чурбачки, и стружки...

— Да пускай, Панкратыч!.. — оттирает плечом Василь-Василич, засучив рукава рубахи, — ей-Богу, на стройку надоть!..

— Да постой, голова елова... — не пускает Горкин, — побьешь, дуролом, яблочки...

Встряхивает и Василь-Василич: словно налетает буря, шумит со свистом, — и сыплются дождем яблочки, по голове, на плечи. Орут плотники на досках: «эт-та вот тряхану-ул, Василь-Василич!» Трясет и Трифоныч, и опять Горкин, и еще раз Василь-Василич, которого давно кличут. Трясу и я, поднятый до пустых ветвей.

— Эх, бывало, у нас трясли... зальешься! — вздыхает Василь-Василич, застегивая на ходу жилетку, — да иду, черрт вас..!

— Черкается еще, елова голова... на таком деле... — строго говорит Горкин. — Эн еще где хоронится!.. — оглядывает он макушку. — Да не стрясешь... воробьям на розговины пойдет, последышек.

Мы сидим в замятой траве; пахнет последним летом, сухою горечью, яблочным свежим духом; блестят паутинки на крапиве, льются-дрожат на яблоньках. Кажется мне, что дрожат они от сухого треска кузнечиков.

— Осенние-то песни!.. — говорит Горкин грустно. — Прощай, лето. Подошли Спасы — готовь запасы. У нас ласточки, бывало, на отлете... Надо бы обязательно на Покров домой съездить... да чего там, нет никого.

Сколько уж говорил — и никогда не съездит: привык к месту.

— В Павлове у нас яблока... пятак мера! — говорит Трифоныч. — А яблоко-то какое... па-влов-ское!

Меры три собрали. Несут на шесте в корзине, продев в ушки. Выпрашивают плотники, выклянчивают мальчишки, прыгая на одной ноге:

Крива-крива ручка,

Кто даст — тот князь,

Кто не даст — тот собачий глаз.

Собачий глаз! Собачий глаз!

Горкин отмахивается, лягается:

— Махонькие, что ли... Приходи завтра к Казанской — дам и пару.

Запрягают в полок Кривую. Ее держат из уважения, но на Болото и она дотащит. Встряхивает до кишок на ямках, и это такое удовольствие! С нами огромные корзины, одна в другой. Едем мимо Казанской, крестимся. Едем по пустынной Якиманке, мимо розовой церкви Ивана Воина, мимо виднеющейся в переулке белой — Спаса в Наливках, мимо желтеющего в низочке Марона, мимо краснеющего далеко, за Полянским Рынком, Григория Неокессарийского. И везде крестимся. Улица очень длинная, скучная, без лавок, жаркая. Дремлют дворники у ворот, раскинув ноги. И все дремлет: белые дома на солнце, пыльно-зеленые деревья, за заборчиками с гвоздями, сизые ряды тумбочек, похожих на голубые гречневички, бурые фонари, плетущиеся извозчики. Небо какое-то пыльное, — «от парева», — позевывая, говорит Горкин. Попадается толстый купец на извозчике, во всю пролетку, в ногах у него корзина с яблоками. Горкин кланяется ему почтительно.

— Староста Лощенов с Шаболовки, мясник. Жа-дный, три меры всего. А мы с тобой закупим боле десяти, на всю пятерку.

Вот и Канава, с застоявшейся радужной водою. За ней, над низкими крышами и садами, горит на солнце великий золотой купол Христа Спасителя. А вот и Болото, по низинке, — великая площадь торга, каменные «ряды», дугами. Здесь торгуют железным ломом, ржавыми якорями и цепями, канатами, рогожей, овсом и солью, сушеными снетками, судаками, яблоками... Далеко слышен сладкий и острый дух, золотится везде соломкой. Лежат на земле рогожи, зеленые холмики арбузов, на соломе разноцветные кучки яблока. Голубятся стайками голубки. Куда ни гляди — рогожа да солома.

— Бо-льшой нонче привоз, урожай на яблоки, — говорит Горкин, — поест яблочков Москва наша.

Мы проезжаем по лабазам, в яблочном сладком духе. Молодцы вспарывают тюки с соломой, золотится над ними пыль. Вот и лабаз Крапивкина.

— Горкину-Панкратычу! — дергает картузом Крапивкин, с седой бородой, широкий. — А я-то думал — пропал наш козел, а он вон он, седа бородка!

Здороваются за руку. Крапивкин пьет чай на ящике. Медный зеленоватый чайник, толстый стакан граненый. Горкин отказывается вежливо: только пили, — хоть мы и не пили. Крапивкин не уступает: «палка на палку — плохо, а чай на чай — Якиманская, качай!» Горкин усаживается на другом ящике, через щелки которого, в соломке глядятся яблочки. — «С яблочными духами чаек пьем!» — подмигивает Крапивкин и подает мне большую синюю сливу, треснувшую от спелости. Я осторожно ее сосу, а они попивают молча, изредка выдувая слово из блюдечка вместе с паром. Им подают еще чайник, они пьют долго и разговаривают как следует. Называют незнакомые имена, и очень им это интересно. А я сосу уже третью сливу и все осматриваюсь. Между рядками арбузов на соломенных жгутиках-виточках по полочкам, над покатыми ящичками с отборным персиком, с бордовыми щечками под пылью, над розовой, белой и синей сливой, между которыми сели дыньки, висит старый тяжелый образ в серебряном окладе, горит лампадка. Яблоки по всему лабазу, на соломе. От вязкого духа даже душно. А в заднюю дверь лабаза смотрят лошадиные головы — привезли ящики с машины. Наконец подымаются от чая и идут к яблокам. Крапивкин указывает сорта: вот белый налив, — «если глядеть на солнышко, как фонарик!» — вот ананасное-царское, красное, как кумач, вот анисовое монастырское, вот титовка, аркад, боровинка, скрыжапель, коричневое, восковое, бель, ростовка-сладкая, горьковка.

— Наблюдных-то?.. — показистей тебе надо... — задумывается Крапивкин. — Хозяину потрафить надо?.. Боровок крепонек еще, поповка некрасовита...

— Да ты мне, Ондрей Максимыч, — ласково говорит Горкин, — покрасовитей каких, парадных. Павловку, что ли... или эту, вот как ее?

— Этой не-ту, — смеется Крапивкин, — а и есть, да тебе не съесть! Эй, открой, с Курска которые, за дорогу утомились, очень хороши будут...

— А вот, поманежней будто, — нашаривает в соломе Горкин, — опорт никак?..

— Выше сорт, чем опорт, называется — кампорт!

— Ссыпай меру. Архирейское, прямо... как раз на окропление.

— Глазок-то у тебя!.. В Успенский взяли. Самому протопопу соборному отцу Валентину доставляем, Анфи-теятрову! Проповеди знаменито говорит, слыхал небось?

— Как не слыхать... золотое слово!

Горкин набирает для народа бели и россыпи, мер восемь. Берет и притчу титовки, и апорту для протодьякона, и арбуз сахарный, «каких нет нигде». А я дышу и дышу этим сладким и липким духом. Кажется мне, что от рогожных тюков, с намазанными на них дегтем кривыми знаками, от новых еловых ящиков, от ворохов соломы — пахнет полями и деревней, машиной, шпалами, далекими садами. Вижу и радостные «китайские», щечки и хвостики их из щелок, вспоминаю их горечь-сладость, их сочный треск, и чувствую, как кислит во рту. Оставляем Кривую у лабаза и долго ходим по яблочному рынку. Горкин, поддев руки под казакин, похаживает хозяйчиком, трясет бородкой. Возьмет яблоко, понюхает, подержит, хотя больше не надо нам.

— Павловка, а? мелковата только?..

— Сама она, купец. Крупней не бывает нашей. Три гривенника полмеры.

— Ну что ты мне, слова голова, болясы точишь!.. Что я, не ярославский, что ли? У нас на Волге — гривенник такие.

— С нашей-то Волги версты до-лги! Я сам из-под Кинешмы.

И они начинают разговаривать, называют незнакомые имена, и им это очень интересно. Ловкач-парень выбирает пяток пригожих и сует Горкину в карманы, а мне подает торчком на пальцах самое крупное. Горкин и у него покупает меру.

Пора домой, скоро ко всенощной. Солнце уже косится. Вдали золотеет темно выдвинувшийся над крышами купол Иван-Великого. Окна домов блистают нестерпимо, и от этого блеска, кажется, текут золотые речки, плавятся здесь, на площади, в соломе. Все нестерпимо блещет, и в блеске играют яблочки.

Едем полегоньку, с яблоками. Гляжу на яблоки, как подрагивают они от тряски. Смотрю на небо: такое оно спокойное, так бы и улетел в него.

Праздник Преображения Господня. Золотое и голубое утро, в холодочке. В церкви — не протолкаться. Я стою в загородке свечного ящика. Отец позвякивает серебрецом и медью, дает и дает свечки. Они текут и текут из ящиков изломившейся белой лентой, постукивают тонко-сухо, прыгают по плечам, над головами, идут к иконам — передаются — к «Празднику!». Проплывают над головами узелочки — все яблоки, просвирки, яблоки. Наши корзины на амвоне, «обкадятся», — сказал мне Горкин. Он суетится в церкви, мелькает его бородка. В спертом горячем воздухе пахнет нынче особенным — свежими яблоками. Они везде, даже на клиросе, присунуты даже на хоругвях. Необыкновенно, весело — будто гости, и церковь — совсем не церковь. И все, кажется мне, только и думают об яблоках. И Господь здесь со всеми, и Он тоже думает об яблоках: Ему-то и принесли Их — посмотри, Господи, какие! А Он посмотрит и скажет всем: «ну и хорошо, и ешьте на здоровье, детки!» И будут есть уже совсем другие, не покупные, а церковные яблоки, святые. Это и есть — Преображение.

Приходит Горкин и говорит: «пойдем, сейчас окропление самое начнется». В руках у него красный узелок — «своих». Отец все считает деньги, а мы идем. Ставят канунный столик. Золотой-голубой дьячок несет огромное блюдо из серебра, красные на нем яблоки горою, что подошли из Курска. Кругом на полу корзинки и узелки. Горкин со сторожем тащат с амвона знакомые корзины, подвигают «под окропление, поближе». Все суетятся, весело, — совсем не церковь. Священники и дьякон в необыкновенных ризах, которые называются «яблочные», — так говорит мне Горкин. Конечно, яблочные! По зеленой и голубой парче, если вглядеться сбоку, золотятся в листьях крупные яблоки и груши, и виноград, — зеленое, золотое, голубое: отливает. Когда из купола попадает солнечный луч на ризы, яблоки и груши оживают и становятся пышными, будто они навешаны. Священники освящают воду. Потом старший, в лиловой камилавке, читает над нашими яблоками из Курска молитву о плодах и винограде, — необыкновенную, веселую молитву, — и начинает окроплять яблоки. Так встряхивает кистью, что летят брызги, как серебро, сверкают и тут, и там, отдельно кропит корзины для прихода, потом узелки, корзиночки... Идут ко кресту. Дьячки и Горкин суют всем в руки по яблочку и по два, как придется. Батюшка дает мне очень красивое из блюда, а знакомый дьякон нарочно, будто, три раза хлопает меня мокрой кистью по голове, и холодные струйки попадают мне за ворот. Все едят яблоки, такой хруст. Весело, как в гостях. Певчие даже жуют на клиросе. Плотники идут наши, знакомые мальчишки, и Горкин пропихивает их — живей проходи, не засть! Они клянчат: «дай яблочка-то еще, Горкин... Мишке три дал!..» Дают и нищим на паперти. Народ редеет. В церкви видны надавленные огрызочки, «сердечки». Горкин стоит у пустых корзин и вытирает платочком шею. Крестится на румяное яблоко, откусывает с хрустом — и морщится:

— С кваском... — говорит он, морщась и скосив глаз, и трясется его бородка. — А приятно, ко времю-то, кропленое...

Вечером он находит меня у досок, на стружках. Я читаю «Священную Историю».

— А ты небось, ты теперь все знаешь. Они тебя вспросют про Спас, или там, как-почему яблоко кропят, а ты им строгай и строгай... в училищу и впустят. Вот погляди вот!..

Он так покойно смотрит в мои глаза, так по-вечернему светло и золотисто-розовато на дворе от стружек, рогож и теса, так радостно отчего-то мне, что я схватываю охапку стружек, бросаю ее кверху, — и сыплется золотистый, кудрявый дождь. И вдруг, начинает во мне покалывать — от непонятной ли радости, или от яблоков, без счета съеденных в этот день, — начинает покалывать щекотной болью. По мне пробегает дрожь, я принимаюсь безудержно смеяться, прыгать, и с этим смехом бьется во мне желанное, — что в училище меня впустят, непременно впустят!

В августе есть три праздника в честь Спасителя, которые так и называются – Спасами. Первый Спас отмечают 14 августа, по-народному называется «на воде», второй – 19 августа, «на горе», и третий – 29 августа.Второй Спас, отмечаемый в день Преображения Господня, в народе называется Яблочным Спасом. Почему Второй Спас называется Яблочным

Другие названия праздника

Преображение Господа Бога и Спаса Иисуса Христа

История праздника

В августе есть три праздника в честь Спасителя, которые так и называются – Спасами. Первый Спас отмечают 14 августа, по-народному называется «на воде», второй – 19 августа, «на горе», и третий – 29 августа, «на полотне».

Яблочный спас

Второй Спас, отмечаемый в день Преображения Господня, в народе называется Яблочным Спасом.

Почему Второй Спас называется Яблочным

Яблочный Спас – народное название праздника Преображения Господня. К нему приурочено множество народных обрядов. Прежде всего, Яблочный Спас означает наступление осени, преображение природы. Раньше до этого праздника не положено было есть фрукты, вообще никакие плоды, кроме огурцов. 19 августа их освещали в церкви, после чего уже все фрукты разрешалось употреблять в пищу. После освящения часть принесенных фруктов нужно выдать притчу, а остальные отнести в дом, где ими разговляются.

Считается, что если родители до Второго Спаса не едят яблок, то на том свете их детям раздают гостинцы, среди которых – райские яблоки. А тем детям, родители которых пробовали яблоки – не раздают. Поэтому многие родители, особенно похоронившие детей, считают грехом есть яблоки до этого праздника. Матери, потерявшие детей, утром на Яблочный Спас несут в храм несколько яблок, освящают, а после относят на могилки умерших детей. Если могила далеко, освещенное яблоко можно положить на любую детскую могилку или оставить в храме. Раньше часто освященные яблоки несли на кладбища, чтобы положить всем умершим родственникам.

Также существует поверье, что на Преображение яблоки становятся волшебными. Откусив кусочек, можно загадывать желание, которое непременно сбудется.

С этого дня в садах наступает горячая пора, яблоки заготавливаются впрок по множеству рецептов: их и сушат, и консервируют, и замачивают. Во время праздника также нужно готовить множество блюд с яблоками, запекать в печи или духовке с медом, делать пироги. Спасовские яблоки давали нищим и больным.

В этот же день начинается массовое употребление гороха, иногда даже устраивался специальный «Горохов день». С Яблочного спаса и праздника Преображения начиналась жатва яровых и посев озимых (ржи). Знахари старались заготовить до этого дня лекарственные травы, гуцулы не выносили на улицу огонь, на Закарпатье в этом день огонь не одалживали.

Приурочивались к празднику массовые народные гуляния и ярмарки.

По народным приметам, после Яблочного Спаса ночи становятся холоднее. Этот праздник также является встречей осени. «Пришел Второй Спас – бери рукавицы про запас».

Другие названия праздника

У Второго, Яблочного Спаса имеются и другие народные названия – например, Праздник первых плодов, Средний Спас, Спас на горе, Горохов день, Первые осенины, Осенины, Вторая встреча осени, Преображение. Русской православной церковью в этот день почитается Преображение Господа Бога и Спаса Иисуса Христа.

Преображение Господа Бога и Спаса Иисуса Христа

В Евангелиях описано таинственное преображение, явление Божественного величия и славы Господа. Оно произошло на горе перед тремя ближайшими учениками Иисуса Христа во время молитвы. Об этом событии сообщают все евангелисты, за исключением Иоанна.

Православное празднование проходит 19 августа, а если по юлианскому календарю – то 6 августа. В Католической церкви празднуется также 6 августа, или переносится на следующее за этим днем воскресенье. Армянская Апостольская Церковь считает этот праздник переходящим от 28 июня до 1 августа.

Традиционным местом Преображения Господня называется гора в Галилее под названием Фавор. Однако имеется версия, что местом Преображения являлся отрог горы Хермон, находящейся в окрестностях Кесарии Филипповой.

В Евангелиях описано, что Иисус поднялся с Петром, Иаковом и Иоанном на гору помолиться, и во время молитвы преобразился. Лицо Его просияло как солнце, а одежды сделались белыми, как свет. И явились два пророка из Ветхого завета, Илия и Моисей, и беседовали со Спасителем об Исходе. Он запретил говорить об увиденном своим ученикам, пока Сын Человеческий не воскреснет из мертвых.

История праздника

Праздник отмечался в Палестине с IV века, с того времени, когда императрицей Еленой на горе Фавор был построен храм Преображения. На Востоке упоминания о празднике относятся к V веку.

Евангельские тексты говорят, что это событие случилось в феврале, за 40 дней до Пасхи, однако Православной церковью празднование было перенесено на 6 (19) августа – чтобы оно не приходилось на дни Великого поста. А на 40-й день после Преображения всегда проходит праздник Воздвижения Креста Господня.

Во Франции и Испании праздник совершался с VII века, но в католической церкви он был установлен папой Каликстом III в 1456 году.

В Православной церкви праздник принадлежит к двунадесятым великим праздникам, совершается литургия, читаются паримии, поется канон. Цвет богослужебных одежд – белый. Праздник приходится на Успенский пост, который ранее был почти равен Великому.

На Руси Яблочный Спас был одним из самых отмечаемых праздников. Вечером крестьяне наблюдали заходы солнца, и когда оно касалось горизонта – начинались песнопения.

В южных районах освящали и пробовали не яблоки, а первый виноград. Или все фрукты, какие есть.

Обряды и приметы на Яблочный Спас

Яблочный Спас называется еще «первыми осенинами» – встречей осени. Вечером, провожая закат солнца, провожали и лето. «Пришел яблочный спас – ушло лето от нас».

Также считается, что он напоминает о том, как необходимо духовное преображение. В этот день сначала угощали яблоками родных, близких, сирот, неимущих, поминали уснувших вечным сном предков – и только потом ели сами.

С этим праздником связаны многие приметы и обычаи. В старину люди считали их важными для здоровья и благополучия всей семьи. Например, собранными с огорода плодами угощали нищих – чтобы на следующий год собрать отменный урожай.

Еще есть примета, что если в день Второго Спаса стоит жара, то в январе будет мало снега, а если идет дождь – то зима будет снежной.

Есть и другая интересная примета: если в этот праздник на руку дважды сядет муха, то человека ожидает успех. В этот праздник нужно быть терпеливым даже к мухам и не прогонять их, чтобы не спугнуть удачу.


По словам археологов, даже пещерные люди употребляли в пищу яблоки. В Древнем Риме было известно 23 сорта яблок, а благодаря римским солдатам яблоки попали и в Европу. Сейчас яблони – наиболее популярные фруктовые деревья в мире.

Яблоки можно использовать в огромном количестве блюд, на них производятся даже водка с сидром, не говоря уже о вареньях, десертах, салатах, компотах, пирогах, тортах, соусах. С яблоками запекаются утки, тушится мясо.

Согласно физиологическим нормам, человек должен употреблять около 50 килограмм яблок в год, из них 40% – в виде соков. В яблоках есть почти все вещества, которые необходимы организму: кальций, магний, фосфор, калий, натрий, железо, витамины С, Е, РР, В1, В2, В6, фолиевая кислота, каротин. Они легко усваиваются и их сочетания для людей оптимальны.

Не зря англичане говорят: «Яблоко в день – и доктор не понадобится». А еще лучше – два-три яблока. Эти удивительные плоды помогут поддерживать организму прекрасное здоровье.

Яблочный Спас августа выпадает на 19 число и широко отмечается в народе и в православии. Узнайте какие традиции несет в себе Второй Спас и как правильно отметить всеми любимый праздник.

Традиции и обычаи

По традиции с Яблочного Спаса начинали собирать урожай фруктов, в основном яблок и винограда. С самого было принято нести в церковь свежие плоды, чтобы освятить. Из освященных яблок традиционно готовили разнообразные угощения.

Часть освященных фруктов оставляли в церкви. Другая часть шла на угощения страждущим, нищим и нуждающимся. Так было принято отгоняли от себя нужду и призывать благополучие. Остальными плодами угощались сами и готовили праздничные блюда.

Другая народная традиция была связана с родителями, потерявшими детей. Матерям было запрещено есть яблоки до дня Спаса. 19 августа женщина потерявшая дитя должна была пойти на могилу ребенка и оставить там несколько освященных яблочек. Считалось что если родители соблюли церковный запрет, их детям на том свете раздадут гостинцы и угощения из райских яблок.

Эта традиция со временем трансформировалась, и теперь многие просто ходят на кладбище в Спас, кладут яблоки родственникам на могилы.

По еще одному поверью, яблочко скушанное в этот день считалось волшебным. На него загадывали сокровенное желание , которое обязательно должно было сбыться.

Молодые девушки, кушая праздничные плоды, задумывали имя человека, который им небезразличен, чтобы в текущем году выйти за него замуж. При этом они обычно произносили шепоток: «Что загадано — то надумано! Что надумано — то сбудется! Что сбудется — не минуется!».

Как принято отмечать Яблочный Спас

Праздник выпадает на время Успенского поста , одного из самых строгих периодов духовного и телесного воздержания. 19 августа, церковь позволяет верующим, устраивать гуляния, есть рыбу, горячею пищу с маслом и пить вино, которое приобретено в церкви.

Список разрешенных блюд в пост увеличивается, ведь с Яблочного Спаса в меню появлялись плоды из нового урожая. Из постного теста пекутся яблочные пироги, булки и блины.

Работы в этот день запрещены, верующие могут трудиться только на собственном участке, собирая фрукты и делая из них запасы на зиму.

По традиции в вечер Яблочного Спаса, с танцами и песнями провожают солнце. Праздник Спаса в народе считался последним днем лета и началом осени.

Как и любой народный праздник, Яблочный Спас может принести не только позитивные эмоции, но и положительно отразится на вашем будущем, если только помнить об обычаях и традициях этого дня. Желаем вам удачи и не забывайте нажимать на кнопки и

18.08.2015 00:10

Яблочный Спас - народный праздник, приуроченный к православному торжеству Преображения Господня. Этот день является одним...

Каждый год христиане отмечают один из величайших церковных праздников - Рождество Пресвятой Богородицы. Православный мир...

Яблочный Спас — народный праздник, приуроченный к православному торжеству Преображения Господня, в котором тесно переплелись церковные и народные традиции - в 2018 году, как и ежегодно, празднуют 19 августа.

В древние времена праздновали несколько Спасов, которые были приурочены ко времени созревания зерновых культур, овощей, фруктов и других даров земли - по сей день сохранились Медовый, Яблочный и Ореховый, которые отмечают в августе.

В церковном календаре все три Спаса связаны с Иисусом Христом и с его деяниями — слово "Спас" сокращенная форма от слова Спаситель.

Второй Спас или Спас на горе

Яблочный Спас, который также называют Второй Спас, Праздник первых плодов, Средний Спас, Горохов день, Первые осенины и так далее, напоминает о великой силе природы и ее неоценимых дарах.

Праздник плодородия в дохристианские времена отмечали в середине августа, на который приходилось окончание сбора урожая. В благодарность земле за хороший урожай люди приносили богам в жертву плоды и устраивали веселые народные гулянья с песнями и танцами.

С принятием христианства церковь связала это народное торжество с праздником Преображения Господня. Согласно Писанию, Иисус полностью преобразился, когда молился на горе Фавор со своими учениками — лицо Его просияло, а одежды стали ослепительно белыми.

© photo: Sputnik / Grigory Sisoev

Благодаря этому божественному явлению праздник стали называть - Спас на горе. Глубокий смысл этого праздничного дня заключен в соединении воедино божественной и человеческой сущности Иисуса Христа.

В Яблочный Спас каждому следует задуматься о праведности своей жизни, постараться преобразиться к лучшему.

Традиции и обычаи праздника

Во всех действующих православных храмах в этот день проходят праздничные службы — верующие идут в церковь для исповеди и причащения. Люди издавна считали, что в Яблочный Спас Бог посылает на людей Свое благословение.

После Богослужения освящаются фрукты - этот обычай восходит к Ветхому Завету, когда люди несли в храм гроздья винограда и злаки для благословения и в знак благодарности Богу.

На Руси виноград рос далеко не везде, поэтому традиция преобразовалась, и стали освящать яблоки, сбор которых приходился на Яблочный Спас. Соответственно яблоки, которые олицетворяют достаток и благополучие, стали главным символом праздника.

По традиции, прихожане по сей день несут в церковь корзинки с виноградом, яблоками и другими плодами, которые можно употреблять в пищу, только после проведения торжественного обряда освящения.

© photo: Sputnik / Alexander Kondratyuk

По древнему поверью, на Яблочный Спас ангелы на небесах, угощают души детей яблоками, а женщина, вкусившая плод раньше наступления праздника, лишала душу ребенка угощения. Поэтому после освящения плодов в церкви, родители, потерявшие детей, шли на кладбище и часть яблок оставляли на могилах или раздавали угощение в храме.

В наши дни после церковной службы принято идти на кладбище, чтобы почтить помять всех почивших родственников, а не только детей.

Чтобы благословить посев, люди часто приглашали священника и на поля.

На праздник запрещаются любые работы по дому, шитье, стирка и строительные работы — дозволяется только приготовление пищи и сбор урожая.

На Спас, пекут пироги, чаще всего используют начинку из яблок, добавляют мед и грецкие орехи. На столах, также присутствуют блинчики с различными начинками, сладкие каши, пирожки, печеные яблоки, компот из свежих фруктов. Угощали по традиции всех друзей и соседей, а вечером шли в поле и с песнями провожали лето.

Поскольку во время Яблочного Спаса продолжается Успенский пост, запрещена любая пища животного происхождения, но в праздник Преображения Господня - 19 августа церковный устав допускает вкушение рыбы и немного вина.

По старинному обычаю, в этот день хозяйки совершали ритуал очищения дома, для которого использовали яблоки и восковую церковную свечу. В частности, яблоко разрезали на две половинки и доставали сердцевину - в одну половинку ставили свечу и с ней обходили дом, читая молитвы и прося Господа защитить жилье от невзгод, а семье даровать мир и согласие.

© photo: Sputnik / Сергей Пятаков

Икона "Спас Нерукотворный"

Затем воск со свечи перекладывали в другую половинку яблока, крепко связывали две половинки плода веревкой, уносили подальше от дома и закапывали в земле. Завершив обряд очищения, хозяйки начинали готовить угощения.

В Яблочный Спас устраивались торги, на которых выставляли целые телеги с яблоками, а люди, имевшие сады, считали своим долгом в этот день угостить плодами больных, нищих и сирот.

Приметы и поверья

С Яблочным Спасом связано очень много примет и поверий, которые сохранились до наших дней.

Так, по народному поверью, первое съеденное яблоко, расскажет, чего ожидать от судьбы в ближайшем году. Если яблоко будет кислым, то впереди ждут неприятности, а вот если окажется сладким, то и жизнь будет полна радости и счастья. Кисло-сладкий плод всегда означал - крепкую семью, покой и уют в доме.

Девушки, съедая первое яблочко, часто обмакивали его в мед и загадывали свое самое заветное желание. В старину считали, что загаданное обязательно исполнится, если помыслы чисты и просьба идет от сердца.

Много примет связано было и с погодой — дождь на Второй Спас сулил мокрую и холодную зиму. А вот солнце и тепло в праздник - обещали снежную зиму, без сильных морозов.

Люди верили, что в этот день нельзя прогонять мух, если они садятся на руку — можно спугнуть счастье, поэтому нужно было подождать, пока она сама улетит.

Колосья пшеницы уродятся крупные, если во время посева дует северный ветер.

Если пчелы собираются в рой, и начался мелкий дождь, скоро наступит холодная и дождливая осень, а если на мед слетаются пчелы, то достаток в доме обеспечен.

Если листья на деревьях пожелтели на Яблочный Спас, значит в скором времени сильно похолодает.

Кто занимается шитьем на праздник — будет лить слезы всю жизнь.

Много скворцов на деревьях - к суровому январю.

Жениться и выходить замуж в этот день, как и в другие дни Успенского поста, категорический запрещалось, так как это считалось большим грехом. Есть поверье, что молодые, обручившиеся в дни Успенского поста, никогда не будут счастливыми.

По народным приметам, Яблочный Спас означает наступление осени и преображение природы. Принято считать, что ночи после 19 августа становятся намного холоднее.

Материал подготовлен на основе открытых источников

В народном календаре отмечание Преображения Господнего приходится на месяц, когда собирают урожай, а природа готова попрощаться с летом и открыть свои ворота осени. Дата, когда в народе проходит празднование, не меняется из года в год – это 19 августа. В этот день верующие освящают в церкви мед, яблоки и блюда из плодов нового урожая.

Что такое Яблочный Спас

В православном календаре есть три Спаса: Медовый (14 августа), Яблочный (19 августа) и Ореховый (29 августа), поэтому еще одно название − Второй или Средний, который обозначает наступление осени, переход от лета к осени и зиме. Название по церковным канонам − Преображение Господне. С этого дня разрешается употреблять, готовить блюда с яблоками и другими плодами, которые прежде следует посвятить в церкви. В этот период идет Успенский пост, который продолжается до 28 августа.

Яблочный Спас – история праздника и традиции

Обычай отмечать этот праздник приходится еще на IV век, поэтому история Яблочного Спаса значительно моложе многих других православных торжеств, но не менее интересна и загадочна. В то время Христос вместе с тремя своими учениками: Петром, Иоанном и Иаковом – поднялся на гору Фавор для молитвы, где узнал о своей грядущей жертве ради человека – о распятии на кресте, и был освещен необычным ярким господним светом. Сын Божий запретил ученикам рассказывать о своем предназначении и велел людям собирать плоды, чтобы их освятить. Случилось это за 40 дней до распятия Господа на кресте.

Яблочный Спас – традиции праздника

Считается, что на Великий Спас происходит преображение природы, поэтому празднование даты происходит по-особенному. Традиции Яблочного Спаса имеют многовековую историю, немного менялись, но значение их осталось неизменным. Раньше во время массового народного гуляния владельцы фруктовых садов должны были выставить телеги со своим урожаем и раздавать их прохожим, тех же, кто этого не хотел делать, считали жадными, нечестными людьми.

Народ верил, что последнее съеденное яблоко обладает способностью исполнять самое заветное желание. До такого события по традиции нельзя кушать любые плоды, кроме ягод и огурцов. До начала дня запрещается их употребление, особенно родителям, которые потеряли своих детей, потому что их умерший ребенок не сможет получить золотой фрукт от Матери Божией, которая раздает подарки на праздник Спас. Еще нужно было освободить почву до следующего урожая. Для этого до пышного празднования старались собрать хлебные колосья.

Суть Яблочного Спаса

Крестьяне, для которых праздник урожая был одним из самых больших и значимых, верили, что яблоки обладают необычной силой, несут здоровье, силу, счастье, красоту. Между тем фрукт употребляют не только в сыром виде, но также закатывают варенье, варят компот, запекают яблоки, готовят пироги. Праздновать знаменательную дату начинают с утренней службы, во время которой в центр храма выносят крест, затем совершается поклонение, крестный ход, освящение урожая. Главным цветом считается белый, поэтому прихожане одевают светлую одежду.

Почему нельзя есть яблоки до Спаса

Предписание запрета на употребление нового урожая связано с необходимостью его освящения, с развитием духовных сил человека, борьбой с искушениями, укреплением веры. Согласно церковному Уставу (Типикону) до Преображения запрещается употреблять виноград. Не есть яблоки до Яблочного Спаса – это своего рода замена винограда, поскольку последний давал плохой урожай в климатической зоне славян. В Типиконе прописано наказание тем, кто до Спаса попробовал фрукт – запрет на употребление их на весь август, правда, касается подобная мера прежде всего монахов, а не мирян.

Приметы на Спас

На Осенины, еще одно название Преображения, меняется погода, поэтому приметы на Яблочный Спас в основном относятся к будущим изменениям погодных условий. Ночи становятся более холодными, журавли начинают перелетать в теплые края. Каким был этот день, таким будет Покров (14 октября) и январь. Если не было дождя – будет сухая осень, если были осадки – то дождливой, если же было ясно – ждите суровую зиму. Те верующие, которые остаются верными запрету употребления плодов, будут вознаграждены исполнением желания при первом откушенном кусочке.

Когда Яблочный Спас

По юлианскому календарю дата Яблочного Спаса приходилась на 6 августа, но после перехода на григорианский переместилась в народном календаре славян на 19 августа. Согласно Святому Писанию этот день являет собой Царство Божие на земле. По народным верованиям происходит третий выход умерших на свет в период весна-лето. В течение дня, если на тело человека садится муха, ее не прогоняли, поскольку она сулила успех и счастье. Вечером после трудового дня и гуляний провожали солнце в поле с песнями.

Видео: праздник Преображения