Национальный костюм — важная часть страны, рассказывающая о ее истории, культуре, традициях и укладе местных жителей. Мы можем знать что-то поверхностное о той или иной части света, но, когда речь заходит о незнакомых странах, например, о Японии, нам сразу приходит в голову кимоно или клетчатый килт, если речь идет о Шотландии.

В каких-то странах часть национальной одежды превратилась в анахронизм: в России можно увидеть костюм лишь в музее или на выступлении фольклорного ансамбля. А в Индии — это часть повседневной жизни: женщины учатся ходить в сари с раннего возраста.

В этой статье мы расскажем про наиболее красочную и интересную национальную одежду.

Национальные костюмы Японии

Кимоно шьется по одному образцу, не связанному с чьей-то конкретной фигурой и ее особенностями. Варьируется только длина. Силуэт подчеркивает лишь талию и плечи. В комплекте с ними носят тапочки дзори, похожие на современные шлепанцы-вьетнамки на небольшой платформе.

Правда, сделаны они из дерева, что сильно деформирует стопу в дальнейшем (их по-прежнему носят во время отдыха или летом, когда нет дождей).

В многотысячной уличной толпе Токио все еще можно встретить женщин, одетых в кимоно. Хотя и Японцы в последнее время сетуют на то, что национальный костюм постепенно уходит в небытие. Но лишь из-за того, что такая одежда сковывает движение, спешить в ней не получится.

Если вам посчастливиться попасть в Японию, вы поразитесь тому, как жители преданы к одежде своей страны.

Даже после Второй Мировой войны и американской оккупации произошло необъяснимое возрождение национального костюма.

Национальные одежда в Шотландии

Это первая страна, с которой у нас ассоциируются словосочетание «национальный костюм». Шотландская клетка (тартан) — это не просто клетка. Ширина пересекающихся полос и их цвет расскажет об определенном клане, населяющую ту или иную местность. Соблюдение этой традиции важно для шотландского народа.

Мужские килты и женские юбки шьются из тартана определенной расцветки, соответствующие их клану.

В настоящее время в Шотландии редко встретишь кого-то в национальном костюме, часто это дело особых случаев: национальных праздников, фестивалей, свадеб, футбольных матчей, встречи шотландской диаспоры в других странах и так далее.

Национальные костюмы Бутана

Бутан — это единственная страна в мире, где местное население обязано носить национальную одежду. Национальный дресс-код (Дриглам Намжа) носят все, без него не пустят ни в одно государственное учреждение или другое приличное место, это нарушение общественного этикета. К туристам это, конечно, не относится.

Национальный костюм представляет собой подпоясанный халат — гхо. Дополнительно к нему одевают специальный шарф. У простолюдин он белый, у короля — желтый. Кто-то снимает верхнюю часть халата, когда на улице жарко или поддевают брюки, или спортивные трико, когда холодно. В целом, местных жителей это устраивает.

Как-никак, в Бутане вместо ВВП — индекс счастья.

Одежда в Индии

Это многонациональная страна. Как-никак здесь говорят на 447 языках и 2000 тысячах диалектов. Поэтому национальный костюм и его особенности разнятся в зависимости от штата. Даже влияние европейского масс-маркета, его дешевизна и практичность не смогли снизить популярность сари, патиала, дхоти и шервани.

Сари — это широкая полоска ткани (обычно 5-10 метров) , которая драпируется вокруг тела женщины специальным образом. Как правило, ткань обматывают несколько раз вокруг талии, а оставшийся «хвостик» перебрасывают через плечо, оголяя живот.

Для туристов продаются специальные подробные схемы про то, как правильно «замотать сари». Правда, иностранке в таком костюме особо не походишь, он годится только для фотосессий.

Искусству грациозной носки этой национальной гордости девочки-индианки обучаются с 10-12 лет.

Сальвар-камиз — еще одно популярное одеяние у индианок. Мода на нее зародилась в Афганистане и со временем перекочевала в Индию. Этот красивый, практичный наряд популярен до сих пор, немного упростив свой внешний вид. Сальвар — шелковые шаровары, камиз — туника, доходящая до середины бедра.

Мужчины из рабочих каст носят дхоти — искусно задрапированная набедренная повязка. Джентльмены побогаче предпочитают шервани (длинный, расшитый сюртук) в сочетании с шароварами и тюрбаном (особенно этот головной убор популярен у тех, кто исповедует сикхизм).

Что носят в Перу

Именно пончо является основой национального костюма перуанцев. Оно удобное и простое, долго держит тело в тепле. Изготавливаются из пряжи альпаки. Такая одежда получается очень легкой, теплой и потрясающе ноской. Узор на пончо — это не просто украшение, а особая примета , которая расскажет к какой деревне или общине относится перуанец. По краям пончо украшается бахромой. Именно из Перу пончо перекочевало в американские и европейские масс-маркет магазины, правда такая фабричная вещь сильно растеряла свою функциональность.

Женский образ немыслим без смешной шляпы с вогнутыми полями — льикльи.

Боливийские национальные костюмы

Этой южноамериканской стране больше половины населения ходят в национальной одежде. Инициатором возрождения традиционного костюма стал нынешний президент Эво Моралес. По происхождению он индеец народности аймара.

Обязательные элементы женского костюма аймара — многослойная юбка, белая блузка, массивная шаль и шляпа котелок (подобные носили английские джентльмены начала прошлого века). Не смотря на кажущуюся простоту, стоимость одного комплекта может достигать несколько тысяч долларов.

История про то, как шляпа-котелок стала must-have женского образа, заслуживает целой книги. Но если вкратце, то в начале 20-х годов прошлого века предприимчивый торговец привез большую партию мужских котелков. Но товар рыночным спросом не пользовался. Чтобы как-то избавиться от партии хотя бы в ноль, бизнесмен внушил местным женщинам, что шляпы приносят плодородие. Такая реклама стала действенной, с тех пор шляпа стала основой костюма. Образ дополняется украшениями из золота и серебра, массивными брошами из бисера и серьгами.

Вот так залихватски отмечают день города в украинском городке Мариуполе. Танцоры в национальных костюмах были просто восхитительны. народ гулял чуть ли не до утра. В целом, было весело и очень мило. Хочется еще разок попасть в Мариуполь именно на день города!

Тайланд. Девочки в национальных костюмах отдыхают между выступлениями для туристов.
Храм Дои Сутеп, Чианг Маи
Автор - Max Drukpa http://www.geo.ru/photo/gallery/asian-gallery?page=1

Фьйоудбунингюринн (Þjóðbúningurinn) является собирательным названием для национальных костюмов исландцев, которые за прошедшие века претерпели много изменений, однако сегодня специальная комиссия следит за тем, чтобы в дальнейшем они не меняли свой вид.

кушма - молдавский головной убор, популярный в народе. Является зимним головным убором к национальному костюму. Обычно изготовлен из овчины (преимущественно, такой породы овец, как каракуль).

http://uh.ru/files/a/32/3675/images/1262004767.jpg

балак это женские штаны. Длинные и узкие внизу. Являются частью национального костюма женщин Туркмении.

0

0

0

http://stud.ibi.spb.ru/162/kakivaz/images/odejda/gruzin02.jpg

ахалохи это грузинская мужская одежда, часть национального костюма. Традиционно темных тонов. Мужчины подпоясывали ахалохи серебряным ремнем.

0

0

0

– Знаешь, Саманта, мне кажется, ты нравишься Бандару.

Саманта помолчала минуту, чтобы собраться с духом, прежде чем посмотреть Клео в глаза.

– Дорогая, что за чушь ты несешь?
Когда Клео вернулась с покупками из города, Бандар рассказал ей запланированную историю про семейного врача, и верная Клео со всех ног помчалась к Саманте, чтобы узнать, что стряслось с подружкой.

Саманта успокоила ее, сказав, что просто хочет повидать родных, а заодно решила заскочить к своему врачу.

Саманте...

– Вы можете сказать мне правду. Что со мной?
Нейрохирург посмотрел на сидящего перед ним пациента. Очень важного пациента. Врач не сомневался, что шейх Бандар бин Саид аль Серкель не бросает слов на ветер. Но действительно ли он готов услышать, каковы его шансы на выживание?

Приблизительно такие же, какие у трёхлетнего жеребца из его конюшни выиграть Дерби.

И даже его миллиарды не смогут ему помочь.
– У вас опухоль мозга. Злокачественная.
Люди обычно бледнели, когда он говорил им нечто...

Что означает межнациональная неприязнь могут понять только те, у кого в семье все члены и членкини имеют разные национальные корни. К примеру. Мой прадед, по отцу, причислял себя к правдивым украинцам, выкопав в семейном архиве грамоту.

Полученную его прадедом от главаря запорожских казаков, но его жена, находящаяся с ним в разводе-моя прабабка, имела еврейскую фамилию, продолжала сожительствовать с ним, не смотря на частые разногласия и семейные споры на ту же тему о межнациональной...

Национальная идея

Эволюция национальной идеи: Третий Рим, Третий Интернационал, Третий
Мир.

Маковое поле

Писатель Волков исказил сюжет «Волшебника Изумрудного города». На самом
деле Элли сначала попала на маковое поле и только потом встретила
говорящего льва, живое пугало и железного дровосека.

Алименты

В этом месяце я не в состоянии заплатить жене алименты. Не согласится ли она, чтобы я вернулся к ней на эти 30 дней?

Дорогая, ты забрала ребенка из сада...

Костюм медсестры

Женщина в костюме медсестры возбуждает мужчину, потому что подсознательно он считает, что у неё есть спирт.

Арифметика

Вовочка, допустим, у тебя есть 10 рублей. Ты попросил у отца еще 10 рублей. Сколько всего у тебя будет денег?
- 10 рублей, Марь Иванна.
- Плохо, Вовочка, ты совсем не знаешь математику!
- А вы, Марь Ивановна, совсем не знаете моего отца!

Слуховой аппарат

Врач:
- Ну-с,батенька, как вы слышите с новым слуховым аппаратом?
- Много лучше...

Клео оказалась права насчет фермы. Она была очень живописной, с прекрасными лужайками и садами, и каждое место словно приглашало устроить там пикник.

Клео наполнила корзинку превосходной едой: холодный цыпленок, салат, свежие, еще теплые булочки и нежный морковный кекс.

В углу корзинки Саманта нашла две маленькие бутылки белого вина. Все это пришлось как нельзя более кстати. После трехчасового осмотра лошадей, отмеченных Тревором в каталоге, Саманта и Бандар ужасно проголодались. Они...

Поначалу Джулия ко мне относилась с неприкрытым интересом, кокетничала и строила глазки. Это было ровно до тех пор, пока Антуанетта (возможно из ревности) не проболталась ей, когда они курили в оранжерее, что никакой я не супербизнесмен, никакой я ни Гансбург, и что звать меня никак, и что денег у меня ничуть. После этого Джулия меня начала обходить стороной и все её кокетство тут же исчезло, как и на её столе изобилие икры, которую гости не стесняясь намазывали на ложки, булки и языки.

Вопрос определения национальности далеко не праздный потому, что по данному поводу возникает много разных недоразумений, связанных с национальной принадлежностью того или иного человека. Л.Гумилев объяснял вопросы, этногенеза с территориальной целостностью государства, которые не всегда понятны.

Например, когда представители разных этнических групп пренебрежительно отзываются о носителях русской национальности, которые не имеют своей национальной территории в государстве.

Русские, вроде бы...

Жители в Австрии, также как и в Баварии, носят традиционный национальный костюм (Tracht, Trachten). Многие предпочитают пиджаки, платья, костюмы, рубашки стилизованные под Tracht: это может быть блузка с деревянными пуговицами и вышитым эдельвейсом, пальто из лодена в традицонных зеленых и красных цветах, симпатичное подвенечное платье с пышными рукавами и фартуком или тирольская шляпа. Эта одежда элегантна, выполнена из натуральных материалов, удобна и приятна в носке. Вот почему так часто можно встретить национальную одежду (или стилизованную под нее) не только в крупных городах, но и небольших поселках, а также во время прогулок на лесных тропинках в горах, на берегах озер. Зимой в коже, летом в хлопке зеленых, серых, бежевых и коричневых тонов - таков национальный костюм австрийцев, украшенный вышивкой и костяными пуговицами.

Что же означает "Tracht"?
Городская мода и деревенская национальная одежда влияли друг на друга в течение многих веков. Крестьяне, торговцы, ремесленники, простые люди, т.е. наибольшая часть населения, долгие столетия могла использовать для изготовления одежды "произведенное внутри страны, а значит плохое сукно".
Цветные украшения, вышивка, серебряные цепочки, красные шелковые ленты были не разрешены. Только в 1730 году было разрешено белое и черное кружево. Крестьянская одежда была из коричневого, черного или серого лодена (Loden - особая теплая, водонепроницаемая ткань на основе шерсти). Для платков, рубашек и воротничков добавлялся праздничный красный. Эти краски используются и в настоящее время. Национальная одежда сельских жителей была различной для разных районов, отражала статус владельца одежды, его профессию (шахтер, ремесленник и др.), семейное положение, вероисповедание. Можно отметить многочисленные "провинции национальной одежды", особенно в альпийских районах, где больше поддерживаются национальные традиции, в том числе и традиции национального костюма. Одежда изготавливались из натуральных материалов: лен, шерсть или кожа.

Лоден
Лоден стали изготавливать давно, а получилась она случайна, когда тирольский крестьянин стал стирать свою шерстяную одежду в очень горячей воде. Шерстяная ткань свалялась, села и превратилась в новую ткань - лоден. Она была непромокаемой, ноской, идеальной для тирольских пастухов и крестьян, проводящих большую часть своего времени под открытым небом в любую непогоду.

Продвижение народного стиля
Сама же идея ввести в обиход народный стиль в одежде исходит от членов королевской семьи. Так Карл Великий ценил стиль одежды простого народа. Но его придворным больше нравился другой стиль одежды, ведь византийские шелковые ткани смотрелись так великолепно! Тогда Карл взял свою свиту, одетую в шелковое великолепие, на охоту. Весь день общество ездило верхом под дождем и ветром, прошло вместе с Карлом огонь и воду. И когда вечером свита вернулась в замок, то все бывшее шелковое великолепие свисало непривлекательными, мокрыми лохмотьями с тел знатных сеньоров, в то время как одежда из лодена хранила Карла Великого. Cсхожие причины побудили императора Максимилиана I требовать, чтобы для него и его людей были сшиты костюмы для охоты из такого же материала.
С начала 19 века лоден завоевал симпатии высшей аристократии. Лоден часто носили эрцгерцог Иоанн, император Франц-Иосиф. Можно сказать, что любовь к национальному костюму была привита Францу-Иосифу еще с колыбели: к крестинам ему была подарена тирольская шляпа.

Основные виды национальной одежды
Leibkittel (Traegerrock - сарафан) - узкая, прилегающая, без рукавов верхняя часть костюма (жакет) с пришитой сильно плиссированной юбкой. К этой категории можно отнести Dirndl - состоит из верхне""й части ("Leibl") с блузкой, широкой юбкой, ярким фартуком. Первоначально такой костюм был рабочей одеждой женской дворовой челяди, называемой "Dirne" (девка, девушка). Поэтому можно предположить, что "Dirndl" как сокращение для "Dirndlgewand" (одежда девушки).

Короткие или по колено брюки из кожи

Мужские костюмы из серого или коричневого лодена (Loden) или сукна с цветными лацканами (Steireranzug). Создавался по образцу одежды охотников из штирийской области Залькаммергут (Salzkammergut). После первой мировой войны стал распространяться во всех федеральных землях.

Праздничные чепчики из меха, чепчики с золотой (Goldhaube) и серебряной филигранью. Эти женские головные уборы первоначально изготавливались из льна. Наряду с тюлью и крепом типичными материалами были шелк и золото (нити и блестки). Goldhaube до сегодняшнего дня является признаком состоятельности и носится по праздникам (особенно женщинами из Верхней Австрии)

О формах жилищ и поселений и об образе жизни австралийцев среди этнографов сложилось не совсем правильное мнение. Их привыкли представлять себе вечными бродягами, не имеющими никаких постоянных поселении, а их жилища - жалкими шалашами или даже простыми заслонами от ветра. Это представление верно только отчасти: так жили и живут австралийцы, вытесненные белыми колонистами из более богатых районов южной, восточной и западной Австралии и принужденные бродить по скудным полупустыням центральных областей, где действительно никакие постоянные поселения и жилища не могли появиться. Но сообщения тех наблюдателей, которые име- * ли возможность видеть их быт в более счастливые времена, показывают, что австралийцам были знакомы и более совершенные формы построек и поселений.

Простейший вид жилья у австралийцев - это использование естественных укрытий. Любопытно, что аборигены из суеверного страха избегали ночевать под навесами скал и в естественных гротах и пещерах, ибо считали эти места обиталищем злых духов, но пользовались ими для защиты от дневного жара. Для ночлега использовались дупла гигантских деревьев, растущих, например, в области р. Муррей или на северном побережье. Переход от естественного к искусственному укрытию состоял в том, что австралийцы пригибали и связывали ветви растущего куста с подветренной стороны в качестве защиты от ветра и под ними разводили костер и ночевйши. Чаще устраивался искусственный заслон от ветра из ветвей, травы или коры на основе из палок; например, вбивали в землю два кола, поперек укрепляли перекладину, на нее опирали наклонно большой кусок коры - и заслон готов; около него семья разводила огонь и спала всю ночь. Такие заслоны делались на временных ночлегах. Подобные же навесы из коры, листьев, ветвей служили для защиты от дневной жары.

Обычной же формой жилища служил шалаш или примитивная хижина. Вот типичная конструкция такой хижины у племен оз. Эйр: в землю вкапывали при помощи землекопалки два больших согнутых сука на расстоянии до 3,5 м, верхние концы которых связывали; третий такой же сук вкапывался под прямым углом к этим двум; на эти шесты опирались другие, составлявшие полный круг и образовывавшие остов хижины полусферической формы. Остов крылся травой, листьями, ветками, иногда песком и глиной, образующими постепенно твердую корку. В более лесистых местностях хижина крылась корой. Форма хижины бывала чаще полусферическая, реже коническая или удлиненно-двускатная.

Хотя постройка такой примитивной хижины - дело нехитрое, однако и она требовала особой сноровки. Среди племен оз. Эйр были особые мастера постройки хижин, некоторые из них перенимали свое мастерство от отца.

Во многих областях австралийцы использовали подходящие стволы живых деревьев в качестве центрального столба, вокруг которого ставили конусом жерди основы хижины; низко висящий горизонтальный сук дерева часто использовался как опора для двускатной кровли. В Центральной Австралии поступали иногда так: выкорчевывали сухое дерево мульга и вкапывали его в песок корнями вверх, прислоняя к этим торчащим корням верхние концы расставленных по кругу жердей, которые потом, как обычно, переплетали прутьями и покрывали травой, листьями и песком.

На юго-востоке и на севере для покрытия хижины служила чаще всего древесная кора. Племена Виктории снимали для этого кору с деревьев целыми огромными пластами, влезая для этого, как они умели делать, высоко на дерево и подрезая кору топором сверху и с боков. Напротив, в полупустынных районах Центральной Австралии, где даже травы бывает недостаточно, жители иногда покрывали свои хижины каменными плитами; для этого, конечно, требовалась большая прочность деревянного каркаса; щели между камнями замазывались глиной, а низ присыпался землей снаружи и изнутри.

Такие каменные хижины составляют переход к более солидным постройкам, которые в прежние времена встречались в некоторых областях востока, юго-востока и запада Австралии и нередко удивляли наблюдателей своей поместительностью и прочностью. Так, например, в районе Порт-Фэри (Виктория) австралийцы еще в первой половине XIX в. строили довольно большие куполообразные хижины, в которых помещалось до 12человек. Они имели свыше 3 м в поперечнике, более 180 см в высоту, отверстие вверху для выхода дыма, закрываемое в дождь куском дерна, дверь из коры. Сходные жилища нашел Э. Эйр около Моунт-Напьера; они были построены на крепком деревянном каркасе куполообразной формы и покрыты перевернутыми пластами торфа; размер их достигал 9 X 13,5 м; некоторые имели два входа. Тот же Эйр видел на Белом озере (36°40" ю. ш.) хижины конической формы с центральным столбом; они были крыты корой и травой и обмазаны глиной; вверху было дымовое отверстие. Коллинз в окрестностях Шоаль-Бея обнаружил хижину, построенную из коры и переплетенных лоз дикого винограда; она имела 2,5 м в диаметре и 1,4 м в высоту; перед входом был небольшой коридор, хижина могла вместить 15 человек. Сходные сооружения были описаны в округе Ванпон (Виктория).

С. Митчелл описал виденные им на р. Гвидир хижины полукруглой и круглой формы, с конической крышей, покрытые тростником, ветвями и травой; перед входом имелся горизонтальный навес на двух подпорках, вроде портика; внутри было очень чисто. В низовьях Муррея строились хижины, вмещавшие по восемь-десять семей каждая. В Западной Австралии Грей нашел уГан- новер-Бей ульеобразную хижину на прочной деревянной основе, 2,75 м в поперечнике, с низким и узким дверным отверстием Все эти указания относятся к первым десятилетиям XIX в.

В северо-западной Австралии отмечались местами и каменные постройки.

Несколько необычный тип построек состоял в том, что сооружался деревянный каркас из четырех столбиков, вбиваемых в землю по углам прямоугольника и соединенных горизонтальными брусьями; поверх настилались полосы коры, свисавшие концами по обе стороны и образовывавшие свод.

Наиболее редкими для Австралии был^-сгвоеобразные свайные постройки: они устраивались на четырех столбах с настилом из коры, поверх которого сооружался второй ярус из такой же коры. Верхний ярус использовался для жилья в дождливое время, там же спасались от москитов. Такие «двухэтажные» хижины встречаются, например, и сейчас на р. Линд, на п-ове Йорк, и на реках Гойдер и Глайд (Арнхемленд); возможно, что это связано с папуасским или малайским влиянием.

Рот описывает несколько типов построек у племен округа Бу- лия (Квинсленд). Простейший тип - это каркас из палок, напоминающий по форме опрокинутую вверх дном лодку, оплетенный хворостом и покрытый травой, иногда сверх того обмазанный глиной; вход - у одного или у обоих концов. Другой тип построек - это полуземлянка, углубленная на 0,5 м, эллиптического плана, той же конструкции, но непременно обмазанная глиной. Подобные полуземлянки строились для защиты от холода зимой и обогревались костром. Третий тип - комбинация полусферической хижины с простым навесом, который пристраивался к ее выходу. Иногда основой хижины служило растущее дерево с сильно нагнутым стволом. В более северном округе Клонкарри (племя майтакуди) хижину полусферической формы крыли листьями коры, пригнетенной тяжелыми жердями.

В лесистом северном Квинсленде, где климат дождливый, встречаются до сих пор, пожалуй, самые большие и сложные постройки. По описанию Мьоберга, они строятся на каркасе из жердей, втыкаемых в землю по кругу или по овалу (верхние концы их согнуты и связаны), и покрываются в несколько слоев пальмовыми листьями, которые совершенно не пропускают дождя, местами также и корой дерева; дверное отверстие в холодное время года закрывают куском коры; кругом хижины роют ка-

лаву для отвода дождевой воды. Хижины эти очень велики, в каждой помещается по нескольку семей - до 30 человек; отдельные семьи имеют свои очаги, помимо центрального общего очага, где горит неугасимый огонь. В хижине царит порядок, каждый знает свое место. Нередко несколько таких хижин строятся рядом и даже соединяются крытыми ходами. Хижина служит несколько лет, главным образом в холодное время года. Нри перекочевках строятся более простые и легкие временные хижины- шалаши.

В целом можно сказать, что у австралийцев существовали до европейской колонизации разнообразные формы жилищ, в том числе и довольно сложные и поместительные. Но преобладали в качестве жилища круглые хижины легкой и временной конструкции.

Помимо жилища, австралийцы местами сооружали и своего рода хозяйственные постройки - площадки на столбах для хранения пищевых запасов и воды от собак и других животных; так поступали, например, в области оз. Эйр.

Господствующий тип поселения у австралийцев, в связи с их бродячим охотничьим бытом,- это кочевое стойбище («лагерь») весьма непостоянного состава и неодинаковых размеров. В обычное время, в особенности в сухой сезон и в скудных степных районах, австралийцы кочевали небольшими группами по нескольку семей, меняя стоянку по мере истощения вокруг нее кормовых ресурсов. Они оставались на одном месте не больше нескольких дней и переходили дальше в поисках пищи. Кочевое стойбище состояло из небольшого числа шалашей или примитивных заслонов и представляло довольно невзрачный вид. Однако в известные сезоны, когда природа оживает и появляются съедобные плоды, корни, орехи, картина менялась. К этому времени приурочивались общеплеменные сборища, когда устраивались различные обряды, корробори, празднества. Тогда из разрозненных бродячих групп собиралось вместе большое стойбище. В одном месте разбивался целый лагерь из десятков временных хижин. Они располагались при этом в определенном порядке. Учитывалось деление племени на экзогамные половины (фратрии); обе они занимали всегда две стороны лагеря и обычно между ними проходила какая- нибудь естественная граница: ручей, кусты и пр. Был и другой обычай: стойбище, когда оно было достаточно велико, делилось на три части; середину занимали семейные хижины, а по обе стороны располагались хижины или шалаши: на одном конце -холостых, юношей и мальчиков, на другом - девушек и вдов (см. главу «Общественный строй австралийцев»).

В плодородных юго-восточных районах прежде собирались вместе в известные сезоны сотни людей, принадлежащих к разным племенам. В таких случаях стойбища устраивались тоже в строгом порядке. Например, У. Томас (середина XIX в.) рассказывает о виденном им в окрестностях Мельбурна большом межплеменном сборище; там были люди из восьми окрестных племен, в общей сложности до 800 человек. Каждое племя занимало свою определенную часть стойбища, на известной дистанции от других, так что племенную принадлежность каждого человека можно было сразу определить по местонахождению его хижины.

Самые перекочевки тоже совершались в порядке и организованно. Они всегда происходили в пределах строго определенной территории, составлявшей владение племени или его подразделения. Самовольное вторжение на чужую территорию запрещалось обычаем. Когда группа намеревалась переменить стоянку, об этом обычно еще накануне вечером главарь уведомлял всех членов группы и назначал точное место, где к будущему вечеру будет разбит новый лагерь. С утра люди пускались в путь, захватив с собой свою несложную утварь. Обычно мужчины шли отдельно, своей дорогой, налегке, неся с собой только оружие. По пути они охотились и к вечеру приносили на новую стоянку дневную добычу. Женщины с детьми шли другой дорогой, нагруженные всем имуществом. Не считая грудных детей, женщина несла на себе неразлучное корытце с мелким скарбом, землекопалку, тлеющую головешку, нередко и запас воды. Хотя и тяжело нагруженные, женщины вместе с подростками собирали попадавшуюся им в пути пищу: клубни и корни, семена, мелких животных, так что на новую стоянку и они приходили с добычей. Придя на условное место, женщины быстро разбивали лагерь, строили нехитрые шалаши, собирали топливо, разводили огонь и начинали готовить пищу. Подошедшие охотники жарили свою дичь, и все приступали к трапезе, отдыхали, разговаривали и занимались мелкими домашними делами, а то и развлекались пением и плясками.

Бродячий быт господствовал в прежнее время далеко не во всей Австралии. Как уже говорилось, в более плодородных районах австралийцы строили себе постоянные жилища. Наблюдатели встречали настоящие оседлые деревни. Такие деревни описывались еще в первые десятилетия XIX в. в западной Виктории, в Новом Южном Уэльсе, на побережье Западной Австралии и в других местах. Например, Стёрт видел на р. Маккари (Новый Южный Уэльс) деревню из 70 хижин, в каждой из которых помещалось по 12-15 человек; это были не временные, а более или менее постоянные жилища. Подобную же деревню, но меньше, в 20-30 хижин, описывает один из ранних поселенцев Виктории, видевший ее в районе Порт-Фэри. Грей отмечает такие же деревни в Западной Австралии.

Иногда подобные деревни служили местами лишь относительной оседлости; время от времени жители покидали их, отправляясь бродяжничать в поисках пищи и оставляя в деревнях более громоздкое свое имущество, а через известное время возвращались обратно.

Таким образом, у австралийцев до прихода европейцев намечался местами переход к оседлости. Это было в тех же более благоприятных районах - в западной Виктории, на западном побережье, где обнаруживались также зачатки земледелия. Вторжение европейцев оборвало развитие этого процесса. По свидетельству Брау-Смита, «вскоре после занятия Виктории европейцами туземцы перестали строить хижины и селиться деревнями»; они вернулись к чисто бродячему быту, уходили от опасного для них соседства белых ^колонистов в более отдаленные места 1 . Недаром ранние наблюдатели не раз встречали деревни," покинутые своими обитателями.

Средства передвижения

Сухопутных средств транспорта у австралийцев не было никаких. Они передвигались исключительно пешком и все свое имущество носили на себе. Последнее составляло обязанность женщин.

Свою поклажу австралийка носила частью на руках или подмышкой, частью на голове. Поразительна ловкость, с которой она держала в равновесии на голове свое корытце с мелкими вещами, иногда с водой, в то время как руки были заняты другой ношей; чтобы вода не расплескалась, в нее иногда клали ветки с листьями.

Зато в качестве водных средств передвижения у австралийцев имелись лодки и плоты. Разумеется, они были только у племен, живших на берегах немногочисленных рек и озер и по побережью океана, и то не у всех. Например, у племен побережья Большого Австралийского залива и вообще по всей прибрежной полосе от нынешнего г. Аделаида до устья р. Гаскойн совершенно не было никаких лодок или плотов. В других местах встречались определенные их типы.

Простейшим пловучим средством служило обыкновенное бревно, на которое австралиец ложился плашмя или садился верхом и греб руками и ногами. Связав несколько таких бревен вместе, он получал примитивный плот, на котором можно передвигаться, гребя веслом или просто отталкиваясь шестом или копьем. Плоты употреблялись в качестве единственного средства передвижения по воде на всем северо-западном побережье - от северо-западного мыса до порта Эссингтон, а также встречались на берегу залива Карпентария, на оз. Александрина и кое-где в других местах. В некоторых местах северо-западного побережья употреблялись плоты в два слоя древесных стволов. Особый усовершенствованный вид плота отмечен на р. Аделаида (Северная территория): он состоял из нескольких слоев коры общей толщиной до 22 см, имел в длину около 5 м, в ширину у широкого конца 1,25 м и поднимал до десяти человек.

Такой плот из коры составляет переход к корьевому челноку или лодке-наиболее распространенному еще недавно в Австралии виду судна. Корьевой челнок встречается в двух видах: более примитивный, из одного куска коры, и более сложный, сшитый из нескольких кусков. Первый вид был распространен главным образом на юго-востоке, но встречался местами и на восточном и северном побережьях; сшитые из отдельных кусков коры лодки преобладали на восточном побережье от Брисбена к северу до Рокингамской бухты, а также на западном и восточном берегах залива Карпентария и на крайнем севере - до порта Эссингтон.

Для изготовления лодки из одного куска кора снималась с дерева большим целым пластом в виде овала; держа его надогнем, ему придавали желаемую форму и затем концы собирали складками, связывали или сшивали, инргда обмазывая глиной.

Между бортами вставлялись распорки. Длина такой лодки обычно достигала 4-4,5 м, но иногда превышала 6 м; в ней помещалось до восьми - десяти человек. Плавали на таких лодках главным образом по рекам. Некоторые лодки изготовлялись очень тщательно и служили годами. На другой тип лодок шли два- три куска коры и более. Они имели плоское дно и наклонные борты; отдельные части сшивались растительными шнурами, щели замазывались смолой, воском, затыкались травой. Гребли веслом или корьевым черпаком, даже просто руками, или отталкивались шестом. В Новом Ю^ном Уэльсе рыболовы, выезжая на таких лодках, раскладывали на них огонь, на котором тут же и поджаривали рыбу.

Третий тип пловучих средств в Австралии составляли долбленые лодки-однодеревки. Область их распространения-Новый Южный Уэльс, южный Квинсленд и северное побережье, где, однако, встречались и другие типы лодок. Однодеревки изготовлялись путем выдалбливания и выжигания середины ствола. Некоторые исследователи предполагают, что этот тип лодок заимствован австралийцами у их соседей - островитян Меланезии. Жители побережья Арнхемленда получали их, как установил Дональд Томсон, от индонезийских моряков, а потом сами стали делать по тому же образцу. Несомненно, заимствованы лодки-однодеревки с аутригерами^ (балансирами). Последние встречаются только на севере - на п-ве Иорк, т. е. там, где вообще заметно папуасское влияние (например, лук и стрелы). Здесь употреблялись лодки как с одним, так и с двумя балансирами, папуасского типа.

Таким же чужеземным - папуасским или малайским - влиянием объясняется наличие лодок с мачтой и парусом на о-ве Гроот (залив Карпентария). В других местах Австралии парусные лодки не встречаются.

В общем австралийцы были плохими мореплавателями. Лодки употреблялись больше на реках и озерах, чем для плавания по морю, но и в последнем случае они редко удалялись на большие расстояния от берега. Пользовались лодками главным образом для рыбной ловли.

Когда лодка была не нужна, ее обычно вытаскивали на берег и хранили под кроной дерева в прямом, неперевернутом положении.

Одежда и украшения

Одежды австралийцы до прихода белых почти не знали. В этом сказался, с одной стороны, низкий уровень их культуры, а с другой - сравнительно мягкие климатические условия.

Только в юго-восточной части материка и в некоторых восточных районах австралийцы шили себе плащи из шкурок опоссума. Эти плащи имели прямоугольную форму, их носили внакидку на спине, причем два верхних угла скреплялись на груди заколкой, продетой сквозь отверстия. Плащ надевали главным образом в холодное время года как мужчины, так и женщины. Женщины прятали под плащ и грудных детей. Этими же плащами иногда покрывались ночью от холода.

Во всей остальной части Австралии одежды для защиты от холода совершенно не было. Для этой цели местами употреблялся только жир, которым натирали тело. Наблюдатели отмечали с удивлением, что, хотя во многих областях внутренней Австралии температура спускается по ночам нередко ниже нуля, людям не приходит в голову чем-нибудь накрыться от холода; они спят, правда, в таких случаях у костра, но все же зачастую просыпаются с кожей, покрытой инеем.

У очень многих племен мужчины и женщины ходили совершенно обнаженными; другие употребляли набедренные повязки или пояски с передниками. Сообщения об этом, однако, довольно противоречивы, так что трудно сказать с полной уверенностью, какие именно племена обходились без всякой одежды, тем более что теперь, под влиянием европейцев, ношение одежды распространилось почти повсюду.

В отличие от столь скудной одежды, украшения у австралийцев были гораздо более обильны и разнообразны. Форма их довольно проста: это по большей части повязки, носимые на голове, на шее (ожерелья), на руках (браслеты), на ногах.

Головную повязку делали из растительных волокон, перьев, раковин, зубов, цветов и т. п. Она удерживала длинные волосы, служила украшением, а также имела магическое назначение. Ожерелье делалось тоже из разнообразных материалов и имело много разных форм: подвески, кисти, кольца. Браслеты носили как на руках, так и на ногах; их изготовляли из растительных волокон, перьев. К украшениям надо отнести и палочку, которую протыкали сквозь носовую перегородку.

Украшения надевались лишь на праздниках корробори, при тех или иных религиозных обрядах. В этих же случаях широко применялась, в частности мужчинами, раскраска тела и покрывание его разным пухом, который приклеивался кровью или другими клейкими веществами. Для раскраски тела употребляли красную охру, гипс, уголь. Голову тоже при этом украшали различными головными уборами и сложными прическами.

В обычное же время о своей прическе австралийцы мало заботились. Мужчины носили длинные волосы, женщины часто стригли их коротко каменными ножами.

К постоянным украшениям надо отнести, наконец, рубцы, которыми покрывалась грудь, спина, плечи, руки, в особенности у мужчин. Эти рубцы обычно были связаны с посвятительными обрядами и служили знаком Принадлежности к возрастной группе взрослых мужчин и к определенному племени.

В целом материальная культура австралийцев произ- щие выводы водит на исследователя двойственное впечатление. С одной стороны, уровень ее развития чрезвычайно низок. По бедности, простоте, примитивности своей.материальной культуры австралийцы занимают место рядом с наиболее отсталыми народами земли, а пожалуй, и ниже всех других, ибо они не знают даже лука и стрел, керамики, земледелия и скотоводства и ведут бродячую охотничье-собирательскую жизнь. Морган и Энгельс ставили австралийцев на «среднюю ступень дикости». Они не вышли еще из стадии чисто «присваивающего» хозяйства. Но, с другой стороны, при всей примитивности, материальная культура австралийцев представляет пример прекрасного приспособления человека к условиям среды. Ловкость и изобретательность на охоте, создание такого замечательного оружия, как бумеранг, изощренная техника обработки растительных продуктов, умение найти средства к существованию в самых неблагоприятных условиях в сухой и скудной пустыне - все это - внушает нам уважение к австралийцам - бедному и отсталому, но бодрому и энергичному народу.

Австралийцы хотя и сохранили в своей технике традиции эпохи мезолита и даже верхнего палеолита, в целом стояли, однако, на уровне неолитической культуры. Об этом говорит их техника обработки камня, в частности тонкая выделка наконечников дротиков, ножей, шлифовка топоров. В своем собирательском хозяйстве они достигли почти порога земледельческой культуры.

Описанная в этой главе материальная культура коренного населения Австралии в настоящее время сохранилась лишь в тех немногих областях центральной и западной части материка, куда еще почти не проникли колонизаторы. Да и там культура эта существует далеко не в прежнем самобытном виде. Там же, где коренное население ближе соприкоснулось с колонизаторами, где его эксплуатируют как рабочую силу на овцеводческих станциях, держат запертым в миссионерских поселках или в правительственных резерватах,- там, конечно, от старого уклада хозяйства и быта осталось мало (о быте этих австралийцев сказано особо). Наконец, во многих областях, тяготеющих к юго-восточному, восточному и западному побережьям, теперь не осталось и самих аборигенов - они истреблены колонизаторами.