Кому интересно истории из жизни про родственников (много букав). Наглые родственники
На лестничной клетке за дверью стояла почти вся моя родня с Тамбовской области, все 15 человек, не считая детей. Я с осторожностью повернула ключ, разум еще отвергал свершившийся факт прибытия этой «орды» или «цыганского табора», других сравнений привести увы не могу. Мне было уже все равно, родственники залетели в нашу квартиру как саранча. Мне казалось, что их просто немереное количество. Когда я закрыла дверь и повернулась, на полу в прихожей от обуви не было свободного места. Все мои дяди и тети разбрелись по нашей малогабаритной двухкомнатной квартире. Тетя Рая - сестра моей мамы, сразу прошла на кухню, достала мою курицу с маринада, промыла ее под холодной водой и просто поставила вариться в кастрюле. Другая моя тетя Надя достала почти все продукты с холодильника. Изучив все содержимое, она начала резать овощи, махнув на меня рукой. – Иди, мы сами здесь справимся.
У меня сильно разболелась голова, я еще не знала, что скажу своему мужу Семену. Дверь в туалет закрылась надолго, туда по очереди заходили и выходили, а я никак не могла поймать нужный момент. – Ладно, потерплю, подумала я. В спальне на нашей супружеской кровати уже обосновались четверо моих родственников. В зале диван и кресла тоже были заняты. На полу в каждой комнате резвились дети. На кухню меня просто не пускали. Оставалось только наблюдать на оккупированную квартиру родственниками.
Во входной двери повернулся ключ. Мой муж Семен вошел и обомлел. Полный дом людей. Детвора между ног бегает. Все пространство занято. Теперь мы вдвоем с ним наблюдаем, как это количество людей перемещается с одной комнаты в другую. Мой дядя Иван уже пенсионер, подошел ко мне и тихонько ткнув в бок сказал, - Я так и не понял, нафига в унитазе смывается зеленая вода. Я попыталась что-то объяснить, но было еже поздно. Крышку бочка он выдрал, и мы остались все со сломанным туалетом. Зато дядя Иван понял, что зеленая жидкость это дезинфекция. На этом он не успокоился. Пройдя в нашу спальню, он начал изучать содержимое на моем трельяже. – Сколько же вы денег тратите на такую ерунду, сказал он, переставляя мои косметические принадлежности.
Желание было одно, быстро убежать с этого дурдома, но не тут - то было. Мои тетя Рая и тетя Надя пригласили всех к столу. Если точнее сказать мы стояли вокруг него, потому что всем сесть просто не было места. Мой муж стоял в стороне и наблюдал, как все наши недельные запасы уничтожались за один присест. Тут моя тетя Рая, как главнокомандующий всей родни, скомандовала. - Ну все, перекусили, пора собираться. Я была в полной растерянности, оказывается, я даже забыла поинтересоваться надолго ли они приехали. Все быстро собрались. И так же как приехали наскоком, все ушли. Мы с мужем оставались в оцепенении.
Как оказалось, они были проездом. Мой дом был просто остановкой для перекуса и отдыха. Я с мужем Семеном сели на диван. В дверь позвонили. Неужели что-то забыли, промелькнуло в мозгу. Семен отрыл дверь. На пороге стояли наши приглашенные гости, как и договаривались без детей. Дома все приготовленное было съедено. Я быстро пришла в себя от произошедшего. – Так, все, мне необходимо выпить, сказала я. Мы быстро собрались и направились в ближайшее кафе. Тягость прошедшего утра быстро растворилась за бокалом вина. Внутри заведения громка играла музыка, в соседнем зале кто-то завывал под караоке, но нам с мужем все было радостно. Пусть лучше так, чем с нашей родней.
Он открыл глаза, увидел чужую комнату, до горячей духоты нагретую солнцем, и почувствовал, как потное лицо овеивало слабым дуновением воздуха. В раскрытое окно тек сухой жар июльского утра. Прямо над головой на самом солнцепеке, за подоконником, постукивали когтями по карнизу сизые голуби и в поисках тени заглядывали в комнату. Потом он услышал, как где-то в глубине двора с напором зашелестели струи воды о листву, невнятные послышались голоса, заработал на холостых оборотах мотор поливальной машины.
«Что это, где я? - подумал Никита, вытирая испарину на груди. - Я не дома? Мама умерла - и я здесь?..»
Во время сна ему припекло голову, звенело в ушах, и была неприятная расслабленность в замлевших мускулах: он спал всю ночь в неудобном положении, лицом вниз, сжав руки на груди. Весь мокрый от пота, Никита с отвращением сбросил прилипшую к телу простыню, опустил ноги с дивана и огляделся.
В комнате этой, видимо, не жили давно: старые обои дожелта выгорели, было не прибрано, тесно от потертых кожаных кресел, от просиженных стульев меж расставленных по стенам тумбочек, от неуютных, загромоздивших углы книжных шкафов; пахло от дивана теплой и горьковатой пылью.
А незнакомая квартира за дверями, казалось, была выжжена горячим солнцем: было уже полное утро, но никто не стучал, не входил к нему. И все-таки там, за дверью, кто-то затаенно и тихо сейчас передвигался в коридоре, шепотом разговаривал по телефону, и Никита догадывался, что шептались, говорили о нем, о смерти матери, и растерянно взглянул на себя в зеркало над диваном.
В пыльной желтой его глубине замерло бледное, заспанное лицо с красной на щеке полосой от подушки, серые глаза всматривались вопросительно. Никита провел по щекам пальцами и отдернул руку.
Он представил, что такое же выражение, наверно, было на его лице и вчера, когда после приезда из Ленинграда он сидел за столом в окружении незнакомых, сочувствующих ему людей, когда, на чей-то вопрос глухо ответил, что мать в больнице ничего не просила, даже не жаловалась на боли, хотя умирала в сознании.
И по тому, как они подолгу, с горьким участием смотрели в его сторону, он подумал, что все эти люди, скованно ужинавшие вчера в длинной, старомодной столовой, были или его родственники, или знакомые его матери - он всех их видел впервые. В середине ужина хозяин дома профессор Георгий Лаврентьевич Греков отрывисто и нервно покашлял в ладонь, проговорил, ни к кому не обращаясь: «Да, она была мужественной женщиной», - и сейчас же излишне решительной походкой, свойственной часто людям маленького роста, вышел из столовой.
После его ухода никто за столом не проронил ни слова, все, по-прежнему склонясь над тарелками, с каким-то опасливым пониманием постукивали вилками, и Никита вопросительно покосился на Ольгу Сергеевну, жену Георгия Лаврентьевича. Весь ужин она сидела в скорбном молчании, неспокойными пальцами комкая салфетку; в пунцовых мочках ее ушей, покачиваясь, сверкали серьги, молодили ее когда-то красивое, теперь уже полнеющее лицо. Поймав его взгляд, она с ласковой сдержанностью тронула его руку, сказала вполголоса:
Вы, кажется, устали, Никита? Вы, очевидно, плохо спали в вагоне. Если не возражаете, я покажу вам комнату.
Тогда он поднялся, проговорил, ни на кого не глядя: «До свидания», - и последовал за ней, ощущая взгляды на своей спине. И как только закрыл дверь комнаты, непроницаемое безмолвие затопило квартиру: чудилось, гости разошлись из столовой на цыпочках, и не слышно было, как прощались они.
«Что они говорят обо мне? - вспомнив свой приезд, хмурясь, подумал Никита и прислушался. - Почему они не входят, не стучат, а стоят в коридоре? И кто жил в этой комнате? Чьи это боксерские перчатки? Что я должен делать теперь?»
Он встал с дивана, долго смотрел на тренировочную грушу, висевшую в углу, на затянутые слоем пыли боксерские перчатки (они валялись на стуле). Перчатки ссохлись, покоробились - лежали здесь давно. Он тихонько сдул с них пыль, натянул корявую, до скрипа прокаленную солнцем перчатку на правую руку и, не зная зачем, слабо ударил по груше. Она с тупым звуком метнулась на подвеске, закачалась. Никита ударил еще раз и, стиснув зубы, стоял, ожидая.
Было тихо, в окно веяло запахом накаленных крыш.
В дверь внезапно постучали. Никита стряхнул, отбросил в угол перчатку, стал, торопясь, натягивать ковбойку.
Простите… Доброе утро, Никита. Можно к вам? - И осторожно вошла Ольга Сергеевна, послышался свистящий шорох ее платья. - Простите, ради бога, Никита, я вас не разбудила?..
Не подымая головы, он все торопливо искал пуговицы на ковбойке. И, не отвечая ей, видел совсем рядом ее освещенные солнцем полные колени, выступавшие под коротким белым платьем, ее сильные, с высоким подъемом ноги, золотистые волоски на них, будто высветленные солнечными лучами.
Какое же это несчастье, какое несчастье!.. - негромко заговорила Ольга Сергеевна. - Поверьте, я понимаю ваше состояние. Потерять мать… Господи, как я это все понимаю! Я сама это пережила три года назад.
Ольга Сергеевна так близко стояла перед ним, что он явственно вдыхал терпковато-теплый запах ее платья. Она вдруг неуверенно и робко погладила его по голове, от ее руки повеяло свежим запахом земляничного мыла, и он мгновенно ощутил свои жесткие волосы, еще не причесанные, и, дернув головой, сказал шепотом:
Спасибо, Ольга Сергеевна, не надо…
Я понимаю, Никита. Я все понимаю.
Она, умытая после сна, всматривалась в него, глаза были размягчены состраданием, жалостью; белое летнее платье - такие никогда не носила мать - стягивало ее торчащую грудь, чистые каштановые волосы убраны в пучок на затылке, в алых мочках прижатых ушей поблескивали серьги.
Бедный, бедный, - сочувственно отыскивая глазами его взгляд, проговорила Ольга Сергеевна, и ее пальцы щекотно прикоснулись к его груди, помогая ему застегнуть пуговицу. - Вы все время думаете о ней? Я тоже никогда не забуду ту страшную потерю.
Никита угрюмо глядел в пол, на рассохшийся, старый паркет, отчетливо видел завязший в пыли голубиный пух, грязные пятна раздавленного пепла, точно несколько лет никто не входил в эту заброшенную комнату. Еле слышно спросил:
Он… тоже умер? Боксерские перчатки… Это его?
Она отошла на шаг, подняла полные оголенные руки к измененному испугом липу.
Нет, нет! Это комната сына… Он только не живет у нас! У него семья… Вы меня не так поняли! Три года назад, Никита, я тоже пережила смерть матери. Господи боже мой, какая нелепость! - вскрикнула Ольга Сергеевна и опустилась в кресло, прикрыла рукой лоб. - Как мы все стали суеверны! Какая нелепость!
Простите, я не знал, - пробормотал Никита. - Я подумал только, когда вы сказали…
Вздохнув, Ольга Сергеевна отняла пальцы ото лба и через силу закивала ему.
Я понимаю вас. Как все это невыносимо!
Он молчал.
Да, да… Я хотела вам сказать, Георгий Лаврентьевич придет из института в первом часу, - проговорила Ольга Сергеевна утомленно. - Он хочет сегодня встретиться с вами. Обязательно.
Спасибо, Ольга Сергеевна.
Через полчаса я вас жду к завтраку, Никита.
Спасибо. Я не хочу.
Но так нельзя. Вы должны есть. Вы же ослабнете, Никита. Я вас жду к завтраку!
Она вышла. Тихая жаркая пустота была в комнате. Ни звука, ни шороха не доносилось из квартиры.
Он лег на диван. И тут вся стена перед ним, с унылыми вензелями обоев, теплая, прямая, покрытая пушком пыли, слилась во что-то однообразно-серое, душное, бессмысленное, и он испугался, что в эту минуту может заплакать.
Очень хочу с вами поговорить, оч-чень!.. Вчера, к сожалению, не смог. Да и вы были только с поезда. Да, теперь мы сможем!
Георгий Лаврентьевич Греков ходил по кабинету нервной, танцующей какой-то походкой, странной при его широких плечах, крупной голове и маленьком росте; подпоясанный халат был длинен, извиваясь, мотался над голыми щиколотками. И было странно видеть среди этого просторного, залитого солнцем кабинета с высокими старинными книжными шкафами по четырем стенам его подрагивающие, обнаженные ноги в домашних шлепанцах. Они быстро двигались, мелькали по ковру.
Случается, когда чужие люди бывают ближе и значимее родных по крови. Да если бы только так, а то ведь зло, выпущенное подлецом-родственником поражает расчетливостью или бессмысленной своей жестокостью мишень, которой являются родные люди. Вспомнился мне один случай из рассказов родителей, как очевидцев и прямых участников события. Был у моего отца двоюродный брат, Иван. О скупости его ходили легенды, я уже писала, как меня, пятилетнюю, за работу в его саду он угостил яблоком, выбрав самое маленькое, оговорив, что я мало трудилась, отвлекалась на игру с его трехлетним сыном. Он ещё был завистлив, а в целом, представлял собой низкого, ничтожного человека.
Заболела моя молодая мама, сельский фельдшер предположил аппендицит, нужна была срочная консультация врача- специалиста.
Время было давнее, автомобили в деревне были, но не было ещё дорог, а стояла зима. Основным видом транспорта в те годы были лошади. Отец отправился с запиской фельдшера к брату Ивану за лошадью, тот был бригадиром и давал распоряжения. Лошадей, как главную тягловую силу, колхоз держал в большом количестве, я помню за речкой большую конюшню,коней, пасущихся на лугу. Иван распорядился запрячь норовистую, своевольную лошадь, объясняя, что остальные будут нужны для колхозных работ. Отец просил другую, что может быть важнее человеческой жизни, но бригадир не уступал, а спорить было некогда. Уложил в сани стонущую маму и взмахнув кнутом, погнал лошадь.Однако, быстрой езды не получилось, конь внезапно останавливался, крутил головой и взбрыкивал. Скорее всего, исход дела был бы трагическим, но, на счастье, в направлении города тоже двигалась повозка, лошадка бодро бежала по санному следу. Незнакомый возница остановился и узнав, в чем дело, посадил маму в cвои сани, быстро скрылся из виду. Отец подъехал к больнице нескоро, маму уже прооперировали, удалив аппендикс, наполненный гноем, а хирург укорил отца за позднее обращение, еще бы несколько минут и гной разлился в брюшине.Мама поправилась, а отец тогда, с такими же приключениями вернувшись в село уже затемно, мимо дома направился к Ивану, долго стучал, но его не впустили. Разговор состоялся позже, но в тот вечер двоюродный братец был бы просто избит и он это понял, не открыв дверь. Отец позже сожалел, что не спросил имя попутчика, маминого спасителя, не до того тогда было. В тридцать пять лет Иван заболел, онкология, уже совсем слабым послал детей за мамой и попросил у неё прощения. Отец же его не простил, в день похорон менял крышу дома и не пожелал спуститься вниз, чтобы проводить братца в последний путь. Родной же брат Ивана был совсем другим человеком, с отцом у них были дружеские отношения.
Родни у нас было много, отец с матерью всегда всех радушно принимали, пусть даже иные и были, что называется, «седьмая вода на киселе». Потому на праздники и разные торжества собиралась в доме целая ватага из малознакомых мне людей, которые пили и ели во славу добрых хозяев. В подпитии они были не прочь излить чувства, поговорить по душам, дать мудрый совет или наставление. И уж очень обижались, когда ты не проявлял к ним должных родственных чувств... По-настоящему, до определённого момента, я был привязан лишь к самым близким, среди которых были мои дядя и тетя по отцовской линии. Жили они не близко, приезжали редко, мы к ним не ездили, потому что хозяйство оставить не на кого. Люди они были тихие и спокойные, вежливые. Сын их старше меня лет на пять, Егор, тоже мне нравился: спокойный, даже тихий, больше любил один посидеть, книгу почитать, чем со всеми.
Не знаю, почему так происходит, но именно с хорошими людьми чаще и случаются беды. Отец с матерью подумали, поговорили между собой, и решили меня отправить в гости к ним, чуть ли не на все каникулы. Меня спросить не посчитали нужным, ну да что уж тут, как можно было обижаться на родителей, тем более, что я и сам не был против. Сделали все быстро, на следующий день родители провожали меня на поезд. От отца - строгие инструкции, как вести себя в поезде и в чужом доме, от матери - обстоятельные указания, что и в какой очередности мне стоит из продуктов съесть, чтобы не испортилось в дороге. И ещё:
Смотри, дядю с тётей не утомляй, не балуйся. Чтобы не краснела за тебя, понял? Им и так сейчас тяжело, Егорки же не стало... Подумали с отцом, что с тобой веселее будет, отвлечься им нужно. И про то, как умер сын, не спрашивай ничего, если сами рассказать не захотят.
Новость эта, конечно, меня потрясла. Я хоть и знал уже в общих чертах, что есть смерть, но так близко с ней ещё не сталкивался. Одно дело, когда в пасмурный день ты замечаешь траурную процессию и катафалк, понимая, что хоронят человека (два слова эти образуют страшное словосочетание, если вдуматься); другое, когда приходит осознание того, что хоронят человека, которого знал ты, говорил с ним, смеялся вместе с ним, прикасался к нему. И теперь его нет, в один момент просто не стало, будто никогда и не было вовсе. Ну, да теперь не об этом.
На рассвете я сошёл на небольшом сельском полустанке, где меня встретил дядя. Поздоровавшись по-мужски, без лишних сантиментов, мы сели в его грузовик и поехали по просёлочной дороге. Дядя Вова, его так звали, внешне никак не показывал, что у них траур. На вид он был в обычном расположении духа; таким, каким я привык его видеть. Под тарахтение мотора он задавал вопросы, всё больше о том, что нового в семье, в деревне и прочее в таком духе. Причину моего приезда мы не затрагивали, делая вид, что ничего и не случилось вовсе. Оставшийся отрезок пути проехали молча, каждый в своих мыслях. Думаю, нужно было занять его разговором, отвлечь, но мне это не удалось, - даже на встречные вопросы дядя Вова отвечал неохотно.
Устроившись на сидении поудобнее, я через мутное стекло грузовика разглядывал местные пейзажи. Ничего интересного и необычного мне увидеть не удавалось, и скоро я задремал. Когда же проснулся, мы стояли посреди дороги. Дядя сидел за рулем и смотрел через открытое окно куда-то вдаль. В направлении его взгляда мне удалось увидеть только небольшое озеро, островками заросшее камышом и высокими тростниками; над водой ещё клубился утренний туман, а роса на траве серебрилась в лучах восходящего солнца.
Что там? - поинтересовался я.
Дядя вздрогнул от неожиданности, завёл машину и ответил:
Да показалось, что косулю увидел. Не бывает их тут, вот и остановился проверить.
Звук работы двигателя грузовой машины невозможно не услышать, и тётя уже стояла у калитки, едва мотор был заглушен. Она была одета в простое деревенское платье летних цветов и белую косынку. Конечно, я сразу очутился в её объятиях. Прошлый раз они приезжали к нам около года назад, вместе с Егором. Не обошлось без восклицаний и удивлений, как же я вырос и возмужал. Может быть, так и было.
Когда вошли в дом, тётя Надя сразу засуетилась, сказала, что ей нужно закончить мытьё полов. Действительно, по полу, то тут, то там, была разлита вода, только мутно-зеленоватая какая-то, грязная, где-то целыми лужами. Также внимание привлекли занавешенные простынями зеркала. Что это означает, я узнал позже. Чтобы не мешать мыть полы, мы с дядей вышли во двор.
Солнце поднималось выше и приятно грело лицо; поднялся лёгкий ветерок. Дядя Вова устроил мне целую экскурсию по огороду, роль музейных экспонатов выполняли грядки с растениями и овощами, он с видом бывалого экскурсовода-агронома рассказывал мне о полезных свойствах того или иного «экспоната», о культуре его выращивания, о том, что у каждого из них свой характер. Я, в свою очередь, внимал его рассказам с видом рвущегося к знаниям студента-ботаника. Но было действительно интересно, в какой-то степени.
Двое суток в пути не прошли даром, для восстановления сил требовалось хорошенько отдохнуть. Первым, что я увидел, проснувшись около двенадцати часов дня, стала фотография Егора на тумбе, заключенная в рамку. От беззаботного выражения ясных голубых глаз стало не по себе. Резким движением я поднялся с кровати и покинул комнату. Оказалось, я остался один. Когда осматривал дом на предмет интересных вещей или чего-то, способного помочь скоротать время одиночества, то и дело натыкался на фотографии Егора.
Дядя с тётей пришли под вечер, точнее, приехали, об их появлении возвестил шум грузовика. Они ездили по делам в районный центр, привезли продукты, какие-то таблетки. Похлопотав на кухне, тётя Надя накрыла на стол. Сели мы на летней кухне, когда солнце начало медленно опускаться за горизонт. Комары целыми полчищами пищали над нами, предпочитая лакомиться исключительно моей кровью, абсолютно игнорируя хозяев дома. Данный факт заставлял меня по-детски возмущаться такой несправедливой избирательности, что, кажется, веселило и дядю, и тётю. Скоро управившись с лёгким ужином, мы молча сидели и наблюдали, как остатки солнечного света растекаются по темнеющему небу, приобретая кроваво-красные оттенки. Или только я был увлечён этим процессом, а они думали о своих, далеких от меланхоличного созерцания, материях. Пожалуй, так и было. Внезапно тётя заговорила, не меняя направление взгляда, сухо и монотонно:
Ты чай-то допей, из-за стола не вставай, пока чашка пустой не будет...
Сидели мы к близко к забору, где тропинка была уличная. Послышался близкий звук шагов, несколько человек шли. Неожиданно для меня тётя заверещала:
Егорки-то нет нашего больше... Вот так вот раз, и нету... Как жить дальше, не знаю. Береги родителей, не огорчай, в...
Договорить она не успела, ком мгновенно подступил к горлу, из глаз брызнули слёзы. Рыдание, больше похожее на вой, прекратил дядя Вова, - он быстро увёл содрогающуюся супругу, попутно попросив прощения и пожелав мне спокойной ночи.
Мне и самому хотелось плакать, от увиденной истерики меня буквально трясло. Неудивительно, с детства был впечатлителен. Побродив по двору, я сумел успокоиться. И всё же волновала мысль о том, что произошло, по какой причине погиб Егор. От внезапной болезни, либо же несчастный случай? Странно как-то это всё, думал я. Скоро на улице похолодало, да и спать пора было, пошёл в дом. Постелил себе постель, выключил свет. Довольно скоро я заснул, удобно устроившись в мягкой и прохладной постели.
Мне снилась вода, тёмная, даже чёрная, много воды. Она была абсолютно неподвижна, спокойна. Ни малейшей ряби не было на её поверхности, ветер будто бы обходил воду стороной. Изредка гигантские облака, напоминавшие формой уродливых великанов, освобождали ночное небо, и на какое-то время на озеро сходил лунный свет, ещё более усиливая страшную красоту этого места. Я находился здесь как невольный наблюдатель, откуда-то сверху, со стороны. Вдруг мне удалось различить два силуэта на воде, это люди, они плавали вдвоём. Кажется, это были молодые парень и девушка. Им явно было весело, они барахтались, дурачились. Парень обнимал девушку, она в шутку пыталась вырваться. Брызги разлетались на несколько метров от них, холодные капли касались моего лица. Всё сильнее и сильнее, моё лицо стало полностью мокрым, вода стекала вниз по телу, ледяная вода обжигала холодом тёплую кожу. Чувство тревоги нарастало, надо было проснуться, - тщетно. Затем я почувствовал прикосновение ледяных рук в перчатках, они будто обвили мою шею, всё крепче сжимаясь кольцом. Усилием воли мне удалось вырваться из этого дурного сна, на выдохе я подскочил на кровати. Жадно глотал воздух, сердце бешено билось, отдавая пульсацией в висках. Ужасный сон.
Волосы были мокрыми насквозь, постель тоже. Едва я коснулся босой ногой пола, как почувствовал, что наступил в лужу из воды. Почему тут столько воды? Включив комнатную лампу, я отправился на поиски половой тряпки. Быстро собрав воду с полов, я поменял постель, вытерся полотенцем. Пытаясь найти рациональное объяснение феномену, исследовал каждую щель на потолке, каждое отверстие, - откуда-то эта вода натекла! Очевидно, прорвало трубу или что-то ещё. На улице и намёка на дождь не было. И вода сама была смешана с какой-то грязью, напоминающей то ли тину, то ли содержимое забившейся водопроводной трубы. Странно, нужно рассказать дяде, если он не спит. Как вовремя послышались чьи-то шаркающие шаги! Я вышел из своей комнаты, пошёл навстречу шуму и действительно, это оказался дядя Вова. Он стоял у открытого кухонного шкафчика и что-то жадно пил из гранёного стакана.
Чего не спишь? И почему такой мокрый? - опередил меня дядя, застыв со стаканом в руке.
Да сон приснился дурной. И, кажется, где-то трубу прорвало, у меня в комнате почти потоп был, сейчас вроде вытер, больше не течёт, - отвечаю.
Ну, может быть, кто его знает. Воду перекрою, а утром разберёмся. Ложись спать, - скомандовал он, остервенело выплеснув в себя оставшееся содержимое стакана и зашагав прочь.
Нечасто мне приходилось видеть дядю в таком состоянии: всегда крайне вежливый и обходительный, сейчас он произвёл эффект прямо противоположный. Следуя его примеру, я вернулся в постель.
Едва голова моя коснулась подушки, я заснул. С первых мгновений осознал, что вернулся на то же место, откуда удалось вырваться. Всё та же ночь на озере, движущиеся по небу облака с необычайной скоростью, время от времени доносящийся до воды лунный свет, тишина, нарушаемая шумом с озера, в котором по-прежнему находятся те двое. Постепенно остальные декорации отошли на задний план, я мог всё отчетливее рассмотреть молодую пару. Внезапно ощутил холод во всём теле, будто бы и я вошёл в воду. Визги девушки, шум от их возни становились всё объёмней, я снова ощущал капли озёрной воды на коже. Уже мог разглядеть лица. Меня начало трясти от холода и испуга, ведь парень - это не кто иной, как Егор. Здесь он улыбается, видны ряды белых ровных зубов. Но что они делали, нет, это была не игра! Егор топил девушку, оскалившись, как помешанный, хватал её голову, окунал в воду, держал всё дольше и дольше. Всё это под истерическое гоготанье Егора. Бедняжка пыталась вырваться, но он явно был сильнее. В один миг я оказался между ними, лицом к лицу с этой девушкой. Бледные черты красивого, утончённого лица изуродовал ужас, она жадно ловила воздух маленьким округлым ртом. Как ни старался я усилием воли покинуть этот сон, ничего не получалось. Тут исчез Егор, исчезло всё, затихли звуки, сменившись нарастающим гудением, от которого закладывало уши. Такое слышится, когда окунаешься в воду с головой, задерживая дыхание. Время будто замедлило свой темп, каждое движение казалось растянутым на минуты. Видел я только ту девушку, ничего более, она стояла напротив меня в воде. С точностью до малейшей морщинки я наблюдал изменения в её лице. Бледная тональность белого от ужаса лица постепенно сменилась на серый оттенок, по лицу пошли розовато-фиолетовые трупные пятна, кожа сморщилась, стала похожа на гусиную, глаза выкатились из орбит, стали зеленоватыми, с застывшим в них диким ужасом погибающей жизни... Я видел перед собой утопленницу, она медленно протягивала ко мне сморщенные ладони, кожа на которых распухла и была похожа на перчатки...
Каким-то чудом мне снова удалось вырваться из цепей этого ужаса, однако то, что я увидел, проснувшись, было не менее пугающим...
Что вы делаете?! - вскрикнул я.
В комнате горело несколько свечей, тётя стояла у кровати и исступленно что-то бормотала себе под нос.
Дядя сидел на кровати, раскачиваясь вперёд-назад, как маятник. Увидев меня, он ещё больше оживился. Лихорадочно потёр руки и произнёс:
А, проснулся. Наконец-то! Уже познакомились? Как тебе, нравится? Ха-ха-ха, она красавица, верно? Мы ей тебя, а Егорку она нам вернёт! Она приходила, каждую ночь приходит! Ведь кровь-то одна в вас течёт. Уж больно засиделся там с ней, домой пора!
Совершенно растерявшись, я переводил взгляд то на одного, то на другого, пытаясь уловить сдерживаемый смешок, они же шутят! Но с каждой секундой вера в неудачную и странную шутку всё слабела. Никогда прежде не видел и не представлял, что люди могут быть такими, тем более те, кого ты, как казалось, знал. Чувства и ощущения мои были несколько странными, я не мог сфокусироваться на каком-либо осязаемом предмете, голова была полна абстрактными образами, всё гудело. С каждым их словом я всё более утрачивал связь с реальностью, комната закружилась, словно в калейдоскопе. Последнее, что я помню, это грубые незнакомые голоса, шум, возню. Дальше - полоса онемения и отсутствия внятного восприятия и себя, и всего, что есть вокруг.
Очнулся я на больничной койке в местном стационаре. Оказалось, что мне подсыпали некое вещество в чай, воздействующее на нервную систему, парализующее волю и одновременно усиливающее эмоциональную восприимчивость. Может быть, не совсем верно описал его действие, но врачи говорили что-то в этом духе. Скорее всего, мне рассказывали дядя с тётей что-то, пока я спал, что под действием вещества мой мозг превратил в мучивший меня кошмар.
Спасли меня по чистой случайности, увидел кто-то из местных, как те двое волокли меня, лишенного чувств, к озеру. Что касается того, что же произошло с Егором. Как мне рассказали, он был не совсем здоровым человеком, с детства любил над животными издеваться, вёл себя странно, на человека ни с того ни с сего мог напасть, бормоча при этом какую-то чушь. Хоть и не всегда это было заметно, но периодами проявлялось. Последнее время особенно часто. А я в нём этого и не замечал даже. Но и видел-то я его несколько раз в жизни. Так вот, купались молодые девушки ночью в озере, забава у них, что ли, такая. Подруги уже на берегу сидели, а одна из них задержалась. Егор тоже по ночам бродить любил, подплыл к ней незаметно, чёрт его знает, может, луна на него так подействовала или ещё что. Подруги видели, как он топил её, но помочь то ли не успели, то ли побоялись. А девушка эта сопротивлялась отчаянно, да с собой его на дно и утащила.
Жизнь с нездоровым, но столь любимым сыном явно не могла пойти на пользу психическому здоровью обоих родителей. А эта трагедия, гибель сына, гибель девушки по его вине - это стало последней каплей, после которой они лишились рассудка. И решили в своём безумии, что получится сына вернуть, меня на него обменяв. Жаль, конечно, их.
Вот только одного не могу понять, когда я впервые вошёл в дом, потом когда просыпался, откуда появлялась эта мутная, перемешанная с тиной озёрная вода?
Новость отредактировал LjoljaBastet - 24-02-2016, 05:54
Annotation
С первой минуты своего рождения каждый человек приобретает родню. Пройдет время, ребенок станет взрослым, у него появится своя семья, а значит - новые родственники. И вот тут-то и возникают проблемы. Чем свойственники отличаются от родственников? Как следует называть родителей супруга? Кто такие золовка, деверь, великая тетка? Почему возник обычай приходить к теще на блины?
В этой книге читатели найдут словарь родственных связей, а также описание традиционных семейных обычаев.
Как правильно называть родственников?
Если у вас нету тети, или Иметь или не иметь
Яблоко от яблони недалеко падает, или Родство по крови
Семейный горшок всегда кипит, или Родство по свойству
Духовное родство
Словарь родственных отношений
Праздник в большой семье
Приложение
Сила вашего рода
Как правильно называть родственников?
Кто кому кем приходится?
Если у вас нету тети, или Иметь или не иметь
Эта книжка о родне. Хорошее, теплое слово…
Счастлив человек, у которого много родственников! Он не одинок, он знает, что такое тепло домашнего очага, гордость за детей и мудрость родителей; он с нетерпением ожидает очередного семейного праздника и не боится в старости остаться одиноким.
Но с другой стороны, как хорошо, если никто не пристает со своими мудрыми советами, если не приходится переживать из-за проблем, которые доставляют дети, если никто не учит «жить» и сгоряча не грозит лишением наследства.
Вот такой парадокс: родственники порой устают друг от друга, а одинокие люди мечтают о ком-нибудь заботиться. Сегодня все чаще говорят, что легче жить одному: меньше проблем. А ведь не так давно семьи были большими, когда под одной крышей или по соседству жили несколько поколений ближних и дальних родственников. Людей одного рода объединяли общие интересы и ценности. Мы до сих пор говорим: «Похож на дядю; вылитая бабушка». А похож ли ребенок на прадеда - уже не знаем. Круг родных сузился: мать, отец, бабушка, дедушка, брат, сестра… Чем дальше родство, тем труднее определить, кем приходится «седьмая вода на киселе». Но настоящая путаница начинается после свадьбы, когда появляются новые родственники.
Терминология родства сложна и сегодня основательно подзабыта. В быту мы пользуемся не более чем десятью самыми известными определениями и порой вынуждены прибегать к словесным нагромождениям: «Он - брат моего мужа, она - жена брата моего мужа». А ведь в русском языке для каждого родственника есть свое название, а за каждым названием - веками устоявшиеся представления, культура взаимоотношений, история семьи. Такую роскошь может себе позволить далеко не каждый народ.
Существует три группы родственных связей:
Непосредственно родственники - родство по крови,
Свойственники - родство по браку,
И, наконец, неродственные связи.
Прежде чем заглянуть в словарь родственных отношений, давайте постараемся разобраться в сложной картине переплетений родственных связей.
Яблоко от яблони недалеко падает, или Родство по крови
Если родители общие - значит, родство кровное. Родственники по крови - это самые близкие люди. Особые фамильные черты сказываются на укладе жизни, на выборе профессии. Кровные родственники имеют характерные внешние черты. Особенно умиляет фамильное сходство, проявляющееся в детях. «На кого похож новорожденный?» - один из важнейших вопросов. Кажется, запутаться в этом родстве невозможно. Мать, отец, дядя, тетя, брат, сестра… Но и тут есть повод задуматься.
Братья и сестры
В одном поколении ближайшие друг другу люди - это братья и сестры. Если вы единственный ребенок, то в вашем поколении у вас нет кровных родственников. Братья и сестры могут быть родными, кровными, полнородными, если у них общие и мать, и отец. Или единокровными - рожденными от одного отца. Или единоутробными - рожденными одной матерью, но от разных отцов.
Отголоски того, насколько тесна связь между братом и сестрой, можно найти в старинных народных обычаях, загадках, пословицах. У сине-желтого лесного цветка иван-да-марья было другое название - брат-с-сестрой. На свадьбе сестры рядом с невестой садился ее брат - для «защиты» от жениха, который должен был заплатить ему выкуп за будущую жену. В братине (медной или деревянной полуведерной чаше) разносили питье, пиво, квас на всю братию и разливали по деревянным чашкам и стаканам.
Товарищество, дружба, приязнь, тесная связь - все это определяется словом «братство». А со словами брат, братишка обращаются не только к родным, но и к друзьям, товарищам, единомышленникам, участникам общего дела.
Отцы и дети
Самая тесная родственная связь существует между родителями и детьми. Отец, мать, сын, дочь - люди из двух соседних поколений - ближе всех друг другу.
Мы говорим: мать-сыра земля, Родина-мать, Волга-матушка. Матерью или матушкой чествуют даже чужие люди женщину в летах.
Отец в народных представлениях - старший, первый, главный, заслуживающий уважения, мудрый.
Отчий дом, отеческая любовь, отчизна, отечество - слова с общим корнем. Давно забыто слово отчич - так называли сына и родового наследника своего отца.
Для мужчины, как правило, рождение сына - повод для особенной мужской гордости. До сих пор мужчину, у которого рождаются только дочери, иной раз называют «бракоделом». Считалось, что сын - родительский помощник, а дочь покинет родительский дом, уйдет жить к мужу. Как ни странно, эти предрассудки живы по сегодняшний день.
Дедушки и бабушки, внуки и внучки
Дед, дедушка - отец родителя;
бабка, бабушка - мать родителя;
внук - сын ребенка;
внучка - дочь ребенка.
Счастливы семьи, в которых бабушки и дедушки помогают растить детей. Нет ничего бескорыстней, чем любовь к внукам. Бабушка в традиционном представлении - круглая, добрая старушка. Может быть, поэтому кулинары называют бабкой нежную, воздушную сдобу, наподобие кулича, выпеченную в высокой форме.
Дедушки мечтают увидеть во внуках осуществление своих мечтаний, свое продолжение. Дедом, дедовником называют в народе разные виды репейника, чертополоха. Наверное - не случайно. Любят дедушки вспоминать одно и то же и повторять одну и ту же историю.
Прадедушка и прабабушка
Прабабки наши не светом, а семьей да домом жили.
Не так часто встречаются сейчас прадеды и прабабушки. Чтобы стать «пра», надо родить детей, вырастить внуков и дождаться рождения детей своих внуков. Приставку «пра» прибавляют к словам для того, чтобы подчеркнуть древнее происхождение. Так первого владельца чего-либо называли правладелец или правладелица. Крестьяне называли несобранную рожь-падалицу, выросшую самосевом и давшую урожай на второй год, - прападалица.
Родителей прадеда и прабабки называют пращур и пращурка, еще более старое поколение - прапращуры, а старейшее - прапрапращуры. В наше время большинство людей имеют смутные представления о древних предшественниках по роду - своих предках. И даже обижаются, если дети их называют этим древним словом. А зря.
Дяди, тети и племянники
Если у ваших родителей были брат или сестра, то для вас они будут дядей или тетей. А их дети будут для вас двоюродными братьями и сестрами, или, как иногда говорят, кузенами и кузинами. Это тоже кровные родственники, но не такие близкие, как прямые кровные, поэтому, случается, между кузенами и кузинами возникает не родственная привязанность, а настоящая страсть. А еще есть троюродные (от двоюродных дяди или тети), четвероюродные (от троюродных) и так далее братья и сестры.
Жена родного дяди будет вам тетей, а муж родной тети - дядей. Это родство не кровное. Дяди и тети чаще всего становятся крестными для своих племянников.
Есть еще малые тетки и даже великая тетка - о том, кого так величают, вы узнаете, прочитав Словарь родственных отношений.
К «дядьям» на Руси относились уважительно. Раньше для ухода или для надзора за ребенком приставляли воспитателя - его называли дядькой. И у каждого рекрута в полку был дядька - наставник из старых солдат. Дядькой называли первого бурлака, тянущего баржу. На свадьбах в центральных областях России «дядей» называли посаженного отца жениха. Дядька невесты участвовал в свадебном обряде: держал перед нею платок, когда ей расплетали косу.
Племянники - люди вашего рода, вашего племени. Про род, в котором много колен, так и говорили: племенистый род. А о человеке из большой семьи - племенистый семьянин. Кто сейчас догадается, кого раньше называли братыч или сестреница, сестринна? А ведь речь идет о племяннике, если он сын брата, и о племяннице, если она дочь сестры. Сына сестры прежде называли нетий, а дочь брата - братанка. Если у брат...