Учителям и родителям нужно слушать друг друга, действовать заодно, сотрудничать – с этим согласны все участники нашей дискуссии. Мы ждем, что учителя будут чутки, внимательны и справедливы, а педагоги считают, что ребенка воспитывают прежде всего родители. Хотя и не только...

Psychologies: Чего ждут родители, отдавая ребенка в школу?

Анна:

Ожидания очень разные. Амбициозным важно, чтобы ребенок учился в престижной школе – и знания получил, и не стыдно было сказать, где он учится. Обычно такие родители хотят, чтобы у ребенка получилось то, что не получилось у них самих. Другие ставят целью во что бы то ни стало дать лучшее образование. Готов ли он идти в школу, может ли учиться по продвинутым программам – не так важно. Главное – образование. Любыми способами. И в смысле воспитания у них огромный запрос: «Мы вам его отдали, а вы его воспитывайте, вас же этому учили?» Есть немало тех, кому важно, чтобы в школе (особенно начальной) ребенку было хорошо и спокойно. Часто это те, кто сам чувствовал себя неуютно в школе, или те, кто видит, что у ребенка есть трудности: он застенчив или, наоборот, гиперактивен… Им не хочется, чтобы на этом акцентировали внимание. Наконец, некоторые родители не могут или не хотят выбирать школу в силу самых разных причин и отправляют ребенка в ближайшую. Их принцип: как будет, так и будет.

«ПРАВИЛА ИЗВЕСТНЫ ЗАРАНЕЕ: Я ПРЕДУПРЕЖДАЮ РОДИТЕЛЕЙ, ЧТО НЕКОТОРЫЕ ВЕЩИ Я ДЕТЯМ ДЕЛАТЬ ЗАПРЕЩАЮ» АННА

Алексей:

Скажу еще об одном типе родителей, которого раньше не было. Старая советская школа четко указывала мамам-папам их место: сдавать деньги, помогать водить маленьких в цирк и приходить, когда вызывают, чтобы получить выговор. Что, конечно, было неправильно. Но сегодня все больше родителей, которые строят свои отношения со школой по модели потребления: «Я – потребитель, школа – поставщик образовательных услуг. Вот перечень услуг, которые вы мне предоставляете, и мне будет удобно, если вы (школа, учитель) будете отчитываться по электронной почте. Если же услуги будут не должного качества, я оставляю за собой право обратиться куда следует». Что выгодно отличает нынешнюю ситуацию от советской, так это возможность выбрать школу, по крайней мере в больших городах. Видя, что ребенку некомфортно, родители могут начать воевать, а могут забрать его и отдать туда, где ему будет хорошо.

Как вы поступаете, если родители не согласны с вашим решением, требованием, наказанием?..

Анна:

Я предпочитаю, чтобы правила были известны заранее. На первом родительском собрании (мы проводим его за полгода до начала занятий) я предупреждаю родителей, что есть вещи, которые я делать не разрешаю. Например, я не разрешаю драться. Если мне возразят, что мальчик должен уметь за себя постоять, я сразу говорю, что в этом месте у нас будет нестыковка. Еще я не разрешаю обижать и дразнить друг друга… Если такое случится, я начну делать замечания, и делать их строго. И ни на какие уступки родителям не пойду, все равно буду запрещать.

Алексей:

Я согласен, правила помогают, но бывает, что в момент, когда их объявляют, все согласны, а потом, когда дело дойдет до конкретного синяка под конкретным глазом, родители станут интерпретировать ситуацию в пользу своего ребенка.

А что вам помогает наладить

Алексей:

В прошлом году я впервые взял классное руководство над пятым классом и осенью встречался со всеми родителями, поговорил с ними один на один. В первую очередь я хотел, чтобы они рассказали мне о ребенке: каким они его видят. Благодаря этим встречам я многое понял, не столько о детях, сколько о родителях.

Хотят ли родители, чтобы вы воспитывали учеников?

Алексей:

Я никогда не слышал: «Вы параграф выучите с моим ребенком, а в воспитание не вмешивайтесь». С другой стороны, все хотят, чтобы мы воспитывали – но что именно? В прошлом году дети писали ЕГЭ по русскому. Мы просили их не приносить шпаргалок. При этом в аудитории, где проходил экзамен (в другой школе, и дети там были не только наши), все пользовались чем хотели, разве что учителей не просили выйти в интернет. Назавтра пришла мама, возмущаясь: «Теперь из-за вашей честности они получат меньше баллов, чем те, кто списывал». Эта мама хочет, чтобы мы воспитывали ее ребенка? Хочет. Но к практическим последствиям не готова.

Сколько мы слышим вокруг и высказываем сами сомнений относительно современной школы! Но наступает 1 сентября – и мы вновь все дружно встречаемся под крышей учебных заведений. Мы планируем свои отпуска, подстраиваясь под школьное расписание, отпрашиваемся с работы, чтобы попасть на первый звонок и родительское собрание.

Следует признать: школа наших детей – существенная часть нашей жизни. 11 лет школы – это данность, от которой никуда не денешься, данность нашего общества. Для многодетных родителей эта данность может продолжаться и 15, и более лет. Как подружится с этой системой? Может ли она стать дружелюбной для всех участников? И можно ли получать от этого процесса удовольствие? Давайте поговорим об этом.

Ожидания VS Реальность

Известно, что наше недовольство возникает не от того, какова реальность, а от того, что реальность не соответствует нашим ожиданиям. То есть чем выше наши ожидания, тем больше разочарования от столкновения с реальностью. Чего же мы ждем от школы?

Любой родитель ждет того, что школа в целом и учитель в частности смотрит на его ребенка так же, как и он сам: видит его уникальность, беспокоится за него, пропускает через себя его трудности и успехи. Но реальность иная. Я ни в коем случае не говорю, что учитель не видит каждого ребенка. Наоборот, я убеждена, что педагогика – это истинное искусство и снимаю шляпу перед представителями этой удивительной профессии. Но дело в другом. Ни один человек в мире не знает и не чувствует своего ребенка так, как его родители. Родитель проживает со своим ребенком много лет, знает его привычки, интересы и увлечения. Ожидать, что учитель видит его так же, – значит, изначально создавать базу для будущих разочарований.

А как же смотрит на ученика учитель? У учителя так же, как и у детей, наступает новый учебный год. Любящий свое дело педагог с нетерпением ждет 1 сентября и встречи со своими подопечными. Однако его задача – не просто встретиться с учениками. Его задача – реализовать программу, показать высокие достижения всего класса, договориться с родителями, отчитаться перед руководством… Учителя хвалят за успехи учеников и наказывают за их промахи. Его мотивируют на высокие балльные показатели и ругают за любую царапину и, не дай бог, травму. Для учителя те 20-30 детей, которых он видит напротив себя, – это в первую очередь огромная ответственность.

Да, учитель видит уникальность каждого ребенка, а иногда своим профессиональным взглядом он видит и больше, чем слепо любящие родители. Но при этом учитель решает конкретную задачу, которая является результатом его работы: знания, умения и навыки его учеников, которые прописаны в государственных образовательных нормах. Ожидать от школы большего – это ввергать и себя, и ребенка, и учителя в постоянный стресс.

Самое лучшее решение для всех – это принять тот факт, что ваш ребенок будет учится именно в этой школе, именно по той системе, которая здесь заведена. Если вы хотите другой системы, то имеет смысл поменять школу или государство, но требовать от учителя того, что он не может дать – бессмысленно. А вот знать эту систему очень важно. Говорить с ней на одном языке – тоже. Только говоря на одном с ней языке, можно вместе добиваться бо льшего результата.

В чужой монастырь, как известно, со своим уставом не ходят. Как в опере и кинотеатре, ресторане и кофейне на углу, в поезде и самолете действуют свои правила, так и в школе действуют свои, определенные законом и традициями. Для начала стоит прочитать правила, которыми руководствуется школа. Переступая порог школы, вы попадаете в мир именно того образования, которое утверждено на государственном уровне, к которому готовят учителей в институтах, результат которого требуют от педагогов учителей на местах. Такова реальность. И не стоит ждать от нашей школы того, что ученика не будут вызывать к доске, если он сам не изъявит желания, как в Финляндии (да-да, стрессовая ситуация и выставление напоказ неподготовленности учащегося там неприемлемо), или что в классе будет работать два педагога. И до Швеции, где способного ученика могут перевести на класс старше в середине учебного года (если его родители не против, разумеется) нам тоже еще ой как далеко. Но, поверьте, и у нашей системы есть свои плюсы. Вы обязательно их увидите, если только сами этого захотите.

Измените отношение

Да, к сожалению, наша школа далека от лидерства в рейтингах по качеству образования, и нам, как родителям, часто трудно смириться с подходом, который в ней реализуется. Однако по покрытию образованием как раз Беларусь может быть примером для других государств. У нас учатся все: и в столице, и на селе любой ребенок обязан получить базовое школьное образование. А массовая школа, как известно, ориентируется на среднего ученика. Так стоит ли ожидать чудес и индивидуального подхода в системе, которая изначально имеет иной вектор и направление?

Конечно, для каждого из нас наш ребенок – уникальный. Но для учителя он – один из десятков других детей. Для школы – один из сотен или тысяч. Как ни грустно это осознавать, но наши дети – лишь часть образовательной статистики. По поведению, по оценкам, по успехам. Можем ли мы это изменить?

Конечно, можем. Как известно, если ты не можешь изменить обстоятельства, то измени свое отношение к ним. Именно в общей статистике, например, более отчетливо видно, кто из нее выбивается, кто своими делами и результатами доказывает, что он действительно уникален. Школа – это база. Ценности же формируем мы, родители. Уважать других людей, искать варианты и нестандартно мыслить, добиваться результата несмотря на препятствия,– это все формируется не только в школе, но и в семье.

Соответствует или не соответствует школа вашим ожиданиям, помните, что это ваш выбор. Ответьте себе на вопросы:

• Почему вы ее выбрали?
• Считаете ли вы учителей профессионалами или вам просто удобно заезжать за ребенком по пути с работы?
• Что ребенок получает именно в этой школе, кроме знаний и оценок?

Ответы на эти вопросы часто возвращают родителей к реальности.

Не ждите чуда от школы, примите выбранную вами же реальность и учите своего ребенка взаимодействовать с ней. Учите своим примером. Потому что даже то, как делать уроки и как относиться к классному руководителю, закладываем мы, родители. Если вы не можете изменить школу – измените свое отношение к ней.

О бытующих заблуждениях относительно ожиданий от обучения

Зачем школьники ходят в школу? Зачем их туда почти ежедневно отправляют родители? Этот, казалось бы, тривиальный вопрос, почему-то оказывается очень сложным, если пытаешься на него ответить честно. Этот вопрос имеет очень простой и, как часто бывает в таких случаях, неверный и лживый ответ бытового плана, на языке, на котором разговаривают родители с детьми, когда стараются заставить их делать то, что те не хотят. Это ответ: «За знаниями».

Почему ответ «За знаниями» неверен? А посмотрите, какой вопрос задают родители детям, вернувшимся из школы: «Что ты сегодня получил? Какие отметки?» И практически никогда: «Что нового ты сегодня узнал в школе?». Это наша национальная общекультурная установка. Проанализируйте, например поэзию, относящуюся к школе. В большинстве стихотворений будут зафиксированы пожелания к школьникам получать «пятерки» и не получать «двоек», тихо сидеть «на парте» и т.п.

Получается, что основной мотив, который движет родителями, когда те отправляют своих чад в школу, это отметки, по большом счету, одобрение детей государственной СИСТЕМОЙ образования. Оговоримся: далеко не всех родителей. И доля родителей, которая смотрит на классические традиции обучения скептически, быстро возрастает. Но, тем не менее, в российском обществе родителей, которые склонны некритично и послушно следовать курсу на формальное образование, диктуемому чиновниками, пока подавляющее БОЛЬШИНСТВО. Им хотелось бы, чтобы ребенок хорошо проходил ежегодные тесты и контрольные, успешно сдал бы ЕГЭ в конце, а потом поступил в государственный вуз на бюджет (и притом не важно, на какой факультет!). Им важно чтобы ребенок мог интегрироваться в СУЩЕСТВУЮЩУЮ СИСТЕМУ ОБЩЕСТВА. Но ведь это - система прошлого, уже отживающая, почти изжившая себя система.

Вот это «Какие оценки ты сегодня получил в школе?» говорит о полном непонимании родителями истинных целей обучения, о том, что правильное образование детей не входит в число приоритетов родителей, а выгода от бесплатности государственного образования заслоняет те колоссальные недостатки от практики лишения детей в государственной школе всякого выбора (предметов, занятий, заданий), принуждения выполнять бессмысленные задания, зубрить и заучивать параграфы учебника, без понимания сути заданий, подмены отметками познавательных интересов и мотивов.

Давайте поговорим о тестах. Успешность образования в традиционной школе уже давно свелась к выполнению тестов. Одно испытание на скорость чтения и переходные диктанты с массой полубессмысленных и некорректных заданий к текстам чего стоят! Тесты требуют быстро выполнять арифметические действия, например, в числах до 20-ти, и знать, какие гласные не пишутся после шипящих и глухих согласных. Однако, давайте подумаем, только ли к этому сводится образование и можно ли измерить его результаты в виде тестов?

Как ОДИН ИЗ подходов к измерению качества образования тесты, безусловно, имеют некоторый смысл. Но как только суть образования начинают СВОДИТЬ к тестам, а сами тесты абсолютизировать, они быстро разрушают само образование. Этому посвящена огромная научная литература, нет смысла ее пересказывать. Достаточно вспомнить о том, что почти половина населения нашей страны и ее педагогической общественности считает повинным в кризисе российской школы именно введение обязательного ЕГЭ в тестовой форме десять лет назад. По аналогии с ЕГЭ в 9-х классах введены аналогичные ЕГЭ ГИА, и ведутся разговоры о том, что и после 4-х классов будут проводиться подобного типа экзаменационные испытания. По мнению многих дети перестали учиться, а педагоги - учить, а занимаются лишь натаскиванием на выполнение заданий ЕГЭ и подобных тестов.

Мы не отрицаем необходимости проводить аттестацию школьников, однако необходимо понимать что сами тесты и подготовка к ним - большое, вредное и труднопреодолимое зло, которое придумали некие конкретные, хоть и безымянные, чиновники (просто потому, что им нужно было делать видимость производимой ими работы). Поэтому выполнение тестов не может вызывать никакого энтузиазма у серьезного, мыслящего учителя (и родителя).

Ожидания от обучения в школе должно быть значительно богаче и шире любого теста. Главное в них - это развитие различных граней человеческого потенциала ребенка, человеческих тенденций, изначально ему присущих. Они включают способности работать, исследовать и познавать окружающий мир, создавать порядок вокруг себя, выражать себя в общении, в виде звуков, символов, текстов, движений, способность уживаться с окружающими и следовать правилам, принятым в сообществе, делать осознанный ответственный выбор, выполнять функции и обязанности… Не кажется ли теперь востребованная некоторыми родителями способность ВСТРАИВАТЬСЯ в СИСТЕМУ, «быть как все», слишком мелкими и извращенными требованиями к ребенку? Ведь перед школой в России всегда ставилась задача формирование более совершенного, более развитого человека, который бы не просто встраивался в существующее общество, а который бы менял его в положительном отношении, делал бы его более продвинутым.

А тесты, как пример бессмысленной и ненужной работы - это часть старого, отживающего свое время общества, мира. И к ним мы, педагоги, тоже, к сожалению, должны готовить, выделяя для этого какое-то время, и придумав для этого специальные материалы, активности и игры, но относясь к тестам как к опасному и труднопреодолимому злу…

Для того, чтобы более или менее объективно подойти к проблеме ожиданий от обучения, правильнее не пытаться априорно сформулировать какие-то требования и показатели, а хотя бы понаблюдать детей обучающихся в рамках различных педагогических систем, сопоставить их поведение и результаты обучения.

Сравнивая школьников из традиционной и Монтессори школы…

Летом 2016 года нам довелось наблюдать в летнем лагере Монтессори-школы нескольких детей, пришедших из «обычной» школы, и выявить особенности их мотивации и поведения в сравнении с учащимися, уже несколько лет обучавшимися по методике Монтессори (в школе и детском саду).

Речь пойдет об учащихся начальной школы (2-4 классов). Такое сравнение (учащихся обычной школы с Монтессори-школьникам) вполне обоснованно и закономерно, поскольку Монтессори-школьники уже достаточно далеко продвинулись в плане нормализации, а поведение «обычных школьников» выглядит при этом как отклонение от нормального, антропологически обоснованного поведения ребенка младшего школьного возраста. И хоть это исследование не претендует на роль полноценного и статистически обоснованного, все же оно вполне годится на роль пилотажного исследования, позволяющего сформулировать правдоподобные гипотезы для подтверждения в ходе настоящего эксперимента.

Нарушения мотивации.

Яркой чертой пришедших из традиционной школы детей является значительное снижение познавательной мотивации. Им не интересны презентации, проводимые учителем в малых группах, опыты по естествознанию, наблюдение за растениями и животными, а также чтение книг. Приглашенные для участия в Монтессори-презентациях школьники обычной школы буквально изнывали от скуки, бросали начатую работу (например, работу с материалом, требующую терпения, такую как сборку модели из конструктора), начинали слоняться по классу-студии, отвлекая других детей от их занятий. Подобное снижение познавательной мотивации неминуемо приведет в дальнейшем к замедлению темпов интеллектуального развития, к общему снижению внутреннего потенциала ребенка, к появлению барьеров в освоении учебных предметов у данного конкретного ребенка, и к неэффективной работе всего класса, составленного из учащихся обычной школы.

Сверхценность оценок.

Оборотной стороной снижения познавательной мотивации учащегося традиционной школы является сверхценность для него оценок (отметок). Ребенку неинтересны новые знания, но он стремится получить высокую оценку (или не получить низкую), и именно это заставляет его выполнять учебную работу. Естественно, что подменяющие познавательную мотивацию отметки не способны обеспечить эффективную познавательную деятельность ребенка, они подталкивают его лишь к формальному выполнению учебных заданий и приобретению в целом формального образования. Ему все равно, чем заниматься, лишь бы получить высокую оценку и не получить низкой. Оценки сводят познавательную деятельность к запоминанию, заучиванию, зубрежке.

Неустойчивость внимания.

Ребенок 6 лет, когда он только приходит в школу Монтессори, может удерживать внимание на одном предмете примерно 10 минут (в среднем). С каждой презентацией и с каждым опытом и демонстрацией устойчивость внимания у детей увеличивается и быстро достигает 30-40 минут, т.е. уже 30-40 минут Монтессори-первоклассник во втором полугодии может что-то рассматривать и наблюдать, слушать рассказ или чтение или сам заниматься учебной работой. Во 2-м классе Монтессори-школьник может выполнять учебную работу (писать что-то или выполнять вычисления, решать задачи), практически не отвлекаясь, по 2-3 часа, причем ему трудно оторваться от его занятий, даже несмотря на то, что он чувствует усталость, так он увлечен и сконцентрирован на выполняемых действиях. Пришедшие к нам в лагерь учащиеся (и притом успешные) 2-3 классов могли сконцентрировать свое внимание на учебных материалах лишь на 15-20 минут, после чего им требовалось отвлечься, переключиться на другую деятельность. Подобная неустойчивость, несформированность внимания не позволит им в дальнейшем заниматься деятельностью, требующей сосредоточения и концентрации, добиться высоких результатов в работе, требующей внимания и усидчивости. Мы склонны объяснять это влияниями классно-урочной системы в школе. Известно, что урок длительностью 45 минут (1 академический час) позволяет ребенку заняться сосредоточенной работой лишь на протяжении 20 минут. В начале урока, как правило, имеются вводная и организационные фазы, которые не предполагают глубокой концентрации школьников, а в конце урока - итоговая фаза, которая связана с записью домашнего задания, подведением итогов урока и т.д. И это в идеальном случае. А реально в школе многие уроки проходят таким образом, что ученик не может сосредоточиться и выполнять учебную работу вообще. Итогом такого обучения является тенденция школьника из обычной школы постоянно отвлекаться, терять нить деятельности, упускать из фокуса внимания объекты, над которыми проводятся манипуляции. В последующем, как работник, такой индивид не будет отличаться высокой производительностью и результативностью, будет постоянно отвлекаться при работе.

Нарушение социализации. Постоянные апелляции к взрослым.

В отличие от ученика Монтессори-школы ученик обычной школы выстраивает свое общение так, что в фокусе его находится учитель, а не одноклассники. Он постоянно апеллирует к взрослым (к учителю), спрашивает их обо всем, стремится что-то им рассказать, поскольку не умеет решать проблемы самостоятельно или прибегая к помощи одноклассников. Одноклассников он рассматривает как спутников для своего досуга (игр) или конкурентов в борьбе за внимание взрослых или различные ресурсы в классе. Результатом такого традиционного образования являются индивиды, неспособные к совместной, коллективной конструктивной деятельности, способности ситуативно выполнять функции лидера или, напротив, ведомого в совместной деятельности детей. А это есть ни что иное, как нарушения социализации. Постоянные апелляции ко взрослым, ожидание их немедленного одобрения (или неодобрения) буду мешать ему самостоятельно работать.

Негативность. Непризнание правил.

Ребенок, пришедший из традиционной школы, чаще всего негативно относится к школьным правилам, направленным на организацию эффективной самостоятельной учебной деятельности детей, так, чтобы никто из них друг другу не мешал и притом бы обеспечивался порядок в среде и сохранность материалов. Учащиеся традиционной школы начинают намеренно мешать другим детям, вторгаться в их границы, намеренно неправильно используют материал или даже его повреждать. Они постоянно показывают стремление собирать различные конструкторы «наоборот», неправильно.

Такие дети часто дают отрицательные оценки других детей, учителя, школы в целом. По-видимому, традиционная школа, как правило, не обеспечивает принятие своими учащимися основных правил и моральных норм школьной жизни, формирует у детей негативный настрой по отношению друг к другу, включает их острую конкуренцию и борьбу.

Склонность к насилию по отношению к младшим и слабым.

Оборотной стороной конкуренции учащихся традиционной школы между собой, их неспособности и нежелания принять школьные правила, вынужденное и формальное послушание по отношению к учителю вызывает у них ответную склонность к агрессии друг к другу и насилию по отношению к младшим и слабым детям. Такие дети часто бьют друг друга, провоцируют на драку, притесняют младших и слабых школьников, которые не могут им ответить. В разновозрастном Монтессори-классе, в который включены дети 3-х возрастов, и настроенном на сотрудничество и их взаимной заботе друг о друге, это особенно заметно.

Склонность к игре. Лень.

Несформированность у учащихся традиционной школы содержательной учебной мотивации приводит к тому, что они постоянно отвлекаются от учебной работы и переходят к предметной игре, характерной для дошкольного детства. Дети начинают использовать материалы и предметы среды для того, чтобы играть, забывая о начатой учебной работе, и эта игра без вмешательства педагога может продолжаться неограниченно долго. В то же время в отношении учебных заданий, а также поручений, связанных с уборкой, дежурством, заботой о растениях и питомцах и др. учащиеся обычной школы демонстрируют не просто лень, безответственность, но и открытый протест. В традиционной школе в силу недостаточности того, что называется воспитательной работой, и общего уклада, основанного на классно-урочной системе, готовность выполнять различные поручения, нести ответственность, заботиться о среде, в которой они находятся дети, не формируется к критическому подростковому возрасту, а значит, не формируется никогда.

Неспособность организовать собственную деятельность, удовлетворить интересы.

Дети, пришедшие из обычной школы в Монтессори-лагерь, показали свою неспособность и неготовность самостоятельно находить для себя позитивные занятия, занимать себя, планировать и организовывать свою деятельность. Они постоянно обращались к педагогам с жалобами на скуку, просили предложить и организовать им некие занятия. Это представляло собой контраст по сравнению с Монтессори-школьниками, которые сразу же находили себе занятие, полностью организовывали свою деятельность, планировали свою работу и требующиеся для нее ресурсы, создавали саморегулируемые сообщества, занимавшиеся креативной, творческой деятельностью. Школьники из традиционной школы остаются несамостоятельными, зависимыми от взрослых, постоянно требующими контроля и вмешательства в их занятия.

Формальные знания.

В ходе презентаций и учебной работы «традиционные» школьники показали формальность имеющихся у них знаний. Получив учебное задание, например, по математике, на сложение, вычитание, умножение или деление, они пытались припомнить формальный алгоритм выполнения этих операций в записи на бумаге, как правило, ошибаясь и запутываясь при его выполнении, и не доводили решение до конца. В то же время учащиеся Монтессори-школы выбирали материал в среде, который мог им помочь выполнить заданную задачу и с его помощью, демонстрируя понимание математической стороны производимых действий, находили решение. Скорее всего, формальный характер знаний, получаемых учащимися традиционной школы, не позволит им результативно применять полученные в школе знания на практике, и это общий результат используемых в традиционной школе методик и наглядных средств.

Как промежуточный вывод…

В ходе наблюдений мы вновь убедились в правильности сделанного в пользу Монтессори-методики выбора. Она позволяет добиться отличных результатов обучения и воспитания как в плане знаний детей, так и в отношении их поведенческих моделей. В то же время, мы не видим, каким образом могут быть исправлены те дефекты обучения и воспитания у учащихся традиционной школы, которые были отмечены в ходе наблюдений.

И все же, что дает школа учащимся? Знания?

Если говорить о традиционной школе, то да, здесь школьникам передают некоторые предметные знания, однако именно это стало в последнее время проблемой: многие из этих знаний школьник никогда в жизни применить не сможет. Они не имеют для него ценности в современной жизни и поэтому вызывают отторжение. Школьники в большинстве своем не любят математику и не занимаются ей (понимая, что квадратные уравнения им никогда не понадобятся), ужасающе упала грамотность, дети перестали читать художественную литературу (а зачем? лучше сходить в кино), полностью разучились писать сочинения. Не вызывают у детей восторга и другие предметы: физика, химия, биология, история... Детей возмущает, что приходится так много всего запоминать, учить наизусть, тогда как можно все быстро найти в интернете.

Короче, образование, построенное на основе модели передачи учителем знаний умений и навыков, вдруг перестало работать, издержки так называемого «знаниевого» подхода, или парадигмы, в обучении оказались исключительно велики. Главное, обучение, ориентированное на знания, совершенно не готовит к дальнейшему труду, и не создает предпосылок к дальнейшему успеху в условиях современного общества. И не только у нас, а во всем мире. Поэтому там широко применяется (и начал активно применяться в России) компетентностный подход. Но что такое компетентности?

Это те результаты практической деятельности, которые показывает обучаемый после его обучения, т.е. не просто знания и умения их применять на практике, но и желание это делать, внутренняя ответственность за взятые обязанности и обязательства. Фактически, компетенции - это требования и пожелания работодателя к работнику, условия успешности его работы. Компетентность формируется и проявляется в процессе практической деятельности. Она не может возникнуть в результате даже самого лучшего изложения учебного материала учителем.

К сожалению, в российском образовании мало кто это понимает. У нас уже лет 10 идет чисто формальное переписывание учебных программ, в которых, вместо старого «обучаемый должен знать следующее…», пишут «по-новому»: «обучаемый должен иметь следующие компетенции…», а компетенции опять трактуются через знания, умения, способности и ценностные установки… А педагоги лишь делают вид, что формируют эти самые компетенции, не меняя методы обучения, по-прежнему только путем объяснений и вызовов учеников к доске.

С переходом к компетентностям в нашей школе мало что изменилось. Дети как не хотели получать знания, так не хотят и формировать компетенции. Все в школе идет из-под палки, точнее, под угрозой негативной оценки, несдачи экзамена (ЕГЭ), наказания, отчисления и т.д. Чтобы вырваться из этого порочного круга формального образования многие родители и педагоги обращаются к системе Монтессори, альтернативной традиционному способу обучения, возникшему, кстати, в классических немецких гимназиях в начале XIX века. Давайте посмотрим, какой же моделью правильнее описать в школе Монтессори. Будут ли это прежние знания и умения, будут ли это компетенции, или что-то еще?

Оказывается, учащиеся в школе Монтессори одновременно и приобретают знания, и формируют у себя компетенции и вырабатывают кое-что еще, что выходит за рамки, как знаниевого, так и компетентностного подхода, и что делает систему Монтессори особенно перспективной и востребованной - учащиеся вырабатывают эффективные и позитивные поведенческие и познавательные стратегии, что не позволяет делать традиционное обучение. Но давайте обо все по порядку.

Методика Монтессори для школы 6-12 (в стандарте АМИ) включает в себя объемный набор предметных знаний, которые представлены в учебном плане АМИ школы 6-12. Знания содержатся в материалах подготовленной среды (например, в чартах, в лентах времени, в карточках, комодах и коробках), а также презентациях. Каждая презентация - это миниурок, который дается в малочисленной группе. А есть и фронтальные уроки - ключевые уроки, большие истории. Поэтому непроходимой пропасти между методом Монтессори и традиционным обучением нет. И в том и в другом случае в основе методики лежит тщательно отобранный набор базовых знаний.

Отметим, что это набор знаний, включенный в методику Монтессори, имеет определенные пробелы, недостатки. Так, ничего не говорится в школе Монтессори 6-12 об условиях плавания тел, о законе Архимеда, ничего нет о законе Паскаля, полностью опущено все, что касается электричества, даже такого явления, как гроза, молния. Есть пробелы, касающиеся языка и математики. Например, АМИ тренеры отрицают необходимость отдельного набора материалов по орфографии (поскольку такого понятия в английском языке нет - там спеллинг, проговаривание слов по буквам). Нет в математике АМИ и понятия неравенства, больше-меньше, множества и отображения, да и задач всего 2 типа (на скорость-время-расстояние и на сумму денег в банке, положенную под простые проценты). Это приводит к тому, что поскольку названные темы весьма важны для прохождения национального тестирования и аттестации учащихся в разных странах, учителю приходится давать это учащимся в Монтессори-школах в меру собственного разумения. Кто-то придумывает свои презентации, а кто-то раздает карточки и заставляет учить наизусть определения и правила.

Компетенции

А вот с точки зрения формирования компетенций методика Монтессори гораздо эффективнее традиционного обучения, поскольку она построена на основе работы учащимися с материалами, их практической деятельности. Классно-урочный учебный процесс традиционной школы основан на «слушании» учащимися учителя, и к каким бы ухищрениям тут учитель не прибегал в попытках организовать индивидуальную работу учащихся, все это постоянно скатывается к «слушанию» трансляции учителем учебной информации. Школа Монтессори - это школа «делания», школа активностей, в которой дети сами получают информацию и извлекают знания из материалов учебной среды, поэтому компетентности тут формируются автоматически, причем в практической, прикладной плоскости. В школе Монтессори значительно лучше обстоят дела с пониманием и умением практически применить знания, чем в традиционной. Много здесь и мотивационного, ценностного. Вот поэтому современные компетентностные стандарты обучения как бы специально написаны для школы Монтессори, тогда как соответствие традиционной школы этим стандартам приходится «доказывать», как правило, методом выдавания желаемого за действительное.

Стратегии

Помимо знаний и компетенций школа Монтессори (при правильной постановке образовательного процесса) дает детям нечто большее, она дает им продуктивные личностные стратегии. Но что это такое, личностные стратегии? Личностные стратегии, как можно определить, расширив К.А.Альбуханову-Славскую - это психологические комплексы мотивов, способностей, стилей, установок, навыков, с помощью которых человек организовывает свою жизнь. Стратегии включают некоторые общие характеристики личности, которые, по-старинке, относят к характеру, к ценностям человека, однако, подчеркнем, личностные стратегии - это деятельностное, «надкомпетентностное» понятие.

Организация работы и жизни традиционной школы в настоящее время приводит к формированию личностных стратегий со множеством откровенных дефектов. Это такие негативные моменты, как равнодушие к несправедливости, унижению и насилию, принятие или даже навыки обмана, подмена содержательной мотивации к познанию и деятельности избеганием неудач (низких отметок) или стремлением к формальному успеху (к высоким отметкам). К явным дефектам личностных стратегий приводит та сторона традиционного обучения, которая связана с отсутствием выбора, безальтернативности для учащихся: они не могут, как правило, выбирать ни изучаемые предметы, ни педагогов, ни задания, а принуждаются действовать лишь по заранее составленному кем-то расписанию и плану. В результате у детей формируется лишь стратегия подчинения кем-то за них сделанному выбору, принятым решениям.

В рамках методики Монтессори, напротив, формируются стратегии, основанные на вовлеченности и лидерстве в разновозрастных группах, основанные на познавательных интересах и самореализации, умении осознать и реализовать собственные интересы. Эти стратегии включают позитивное взаимодействие детей, сознательное соблюдение правил дисциплины. Можно с уверенностью сказать, что в XXI веке именно такие стратегии, а не стратегии подчинения и выживания, будут обеспечивать успех.

И снова пирамида

Исследования личностных стратегий и их связи с обучением и воспитанием заслуживают более объемного и глубокого отражения, которое будет сделано в следующих публикациях. Здесь мы ограничимся графическим изображением взаимосвязи знаниевого, компетентностного подходов и подхода, основанного на личностных стратегиях.

Они, как это часто бывают, образуют трехступенчатую пирамиду. В самом низу, в основе всего, лежат знания. 2-й уровень пирамиды - это компетенции, они невозможны без знаний. 3-й, самый высокий, - личностные стратегии, он базируется на компетенциях.

Директор Монтессори-школы «Алиса» (Воронеж),
профессор, д.п.н. А.В.Могилев

Чего мы ждем от школы?

Учителям и родителям нужно слушать друг друга, действовать заодно, сотрудничать – с этим согласны все участники нашей дискуссии. Мы ждем, что учителя будут чутки, внимательны и справедливы, а педагоги считают, что ребенка воспитывают прежде всего родители. Хотя и не только...

Анна Попова, 50 лет, учитель подготовительного класса в Пироговской школе.
Наталья Демченко, 37 лет, финансовый менеджер, мать Яны, 10 лет, и Михаила, 16 лет.
Алексей Кузнецов, 44 года, учитель истории гимназии № 1543.
Ольга Дворнякова, 32 года, PR-директор, мать Антона, 10 лет, и Даниила, 12 лет.

Psychologies: Чего ждут родители, отдавая ребенка в школу?

Анна: Ожидания очень разные. Амбициозным важно, чтобы ребенок учился в престижной школе – и знания получил, и не стыдно было сказать, где он учится. Обычно такие родители хотят, чтобы у ребенка получилось то, что не получилось у них самих. Другие ставят целью во что бы то ни стало дать лучшее образование. Готов ли он идти в школу, может ли учиться по продвинутым программам – не так важно. Главное – образование. Любыми способами. И в смысле воспитания у них огромный запрос: «Мы вам его отдали, а вы его воспитывайте, вас же этому учили?» Есть немало тех, кому важно, чтобы в школе (особенно начальной) ребенку было хорошо и спокойно. Часто это те, кто сам чувствовал себя неуютно в школе, или те, кто видит, что у ребенка есть трудности: он застенчив или, наоборот, гиперактивен… Им не хочется, чтобы на этом акцентировали внимание. Наконец, некоторые родители не могут или не хотят выбирать школу в силу самых разных причин и отправляют ребенка в ближайшую. Их принцип: как будет, так и будет.

«ПРАВИЛА ИЗВЕСТНЫ ЗАРАНЕЕ: Я ПРЕДУПРЕЖДАЮ РОДИТЕЛЕЙ, ЧТО НЕКОТОРЫЕ ВЕЩИ Я ДЕТЯМ ДЕЛАТЬ ЗАПРЕЩАЮ» АННА

Алексей: Скажу еще об одном типе родителей, которого раньше не было. Старая советская школа четко указывала мамам-папам их место: сдавать деньги, помогать водить маленьких в цирк и приходить, когда вызывают, чтобы получить выговор. Что, конечно, было неправильно. Но сегодня все больше родителей, которые строят свои отношения со школой по модели потребления: «Я – потребитель, школа – поставщик образовательных услуг. Вот перечень услуг, которые вы мне предоставляете, и мне будет удобно, если вы (школа, учитель) будете отчитываться по электронной почте. Если же услуги будут не должного качества, я оставляю за собой право обратиться куда следует». Что выгодно отличает нынешнюю ситуацию от советской, так это возможность выбрать школу, по крайней мере в больших городах. Видя, что ребенку некомфортно, родители могут начать воевать, а могут забрать его и отдать туда, где ему будет хорошо.

Как вы поступаете, если родители не согласны с вашим решением, требованием, наказанием?..

Анна: Я предпочитаю, чтобы правила были известны заранее. На первом родительском собрании (мы проводим его за полгода до начала занятий) я предупреждаю родителей, что есть вещи, которые я делать не разрешаю. Например, я не разрешаю драться. Если мне возразят, что мальчик должен уметь за себя постоять, я сразу говорю, что в этом месте у нас будет нестыковка. Еще я не разрешаю обижать и дразнить друг друга… Если такое случится, я начну делать замечания, и делать их строго. И ни на какие уступки родителям не пойду, все равно буду запрещать.

Алексей: Я согласен, правила помогают, но бывает, что в момент, когда их объявляют, все согласны, а потом, когда дело дойдет до конкретного синяка под конкретным глазом, родители станут интерпретировать ситуацию в пользу своего ребенка.

Алексей: В прошлом году я впервые взял классное руководство над пятым классом и осенью встречался со всеми родителями, поговорил с ними один на один. В первую очередь я хотел, чтобы они рассказали мне о ребенке: каким они его видят. Благодаря этим встречам я многое понял, не столько о детях, сколько о родителях.

Хотят ли родители, чтобы вы воспитывали учеников?

Алексей: Я никогда не слышал: «Вы параграф выучите с моим ребенком, а в воспитание не вмешивайтесь». С другой стороны, все хотят, чтобы мы воспитывали – но что именно? В прошлом году дети писали ЕГЭ по русскому. Мы просили их не приносить шпаргалок. При этом в аудитории, где проходил экзамен (в другой школе, и дети там были не только наши), все пользовались чем хотели, разве что учителей не просили выйти в интернет. Назавтра пришла мама, возмущаясь: «Теперь из-за вашей честности они получат меньше баллов, чем те, кто списывал». Эта мама хочет, чтобы мы воспитывали ее ребенка?

Вопрос родителям: что вы чувствуете, когда ваши дети идут в школу?

Ольга: В прошлом году наш старший сын перешел в пятый класс. Мы терпеливо ждали, пока пройдут первые сложные месяцы, он привыкнет и увлечется каким-нибудь новым предметом – чтобы ему самому было интересно, чтобы не было такой бесконечной череды будней: пришел в школу, отсидел, пришел домой, сделал уроки, на следующий день то же самое... Но вот чего я точно не ожидала – что все учителя на собраниях в один голос будут восклицать: «Ваши дети просто ужасно себя ведут, никак не могут адаптироваться к средней школе! Сделайте с ними что-нибудь!» Я пробовала поговорить с классным руководителем, но все происходит так быстро, ни на что нет времени у преподавателя: подумать, обсудить, что делать.

«ОТ УЧИТЕЛЕЙ Я ЖДУ СОВСЕМ НЕМНОГО: УЧИТЫВАТЬ, ХОТЯ БЫ ЧУТЬ-ЧУТЬ, ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ МОЕГО РЕБЕНКА» НАТАЛЬЯ

Наталья: На мой взгляд, родители свое изначальное отношение к школе непроизвольно передают ребенку. Мне всегда хотелось, чтобы дети воспринимали школу как большой и увлекательный мир, где есть все – друзья, педагоги, учеба, человеческие отношения. А от учителей я жду совсем немного: учитывать, хотя бы чуть-чуть, индивидуальность ребенка. По моим ощущениям, сейчас учителя стали черствее, и их равнодушие иногда обесценивает старания детей. Был случай, когда детям дали творческое задание, они старались, делали, родителей привлекли, но преподаватель его даже не проверил! Еще мне хочется, чтобы ребенку ставили то, что он заслужил: иногда учителю легче и выгоднее поставить незаслуженную четверку вместо заслуженной тройки… И не оставляли бы без внимания усилия заштатного троечника, для которого приличный результат – почти подвиг.

Ольга: Однажды сын получил двойку, мы выяснили, за что, он переделал задание, но двойка-то осталась. Я посоветовала ему подойти к учителю и спросить, как можно исправить оценку. И знаете, что она ответила? – «Никак».

Алексей: У нас в стране на 90 млн работающих граждан приходится 1,2 млн учителей – это самая массовая профессия. И в ней огромное количество тех, кому в школе по большому счету делать нечего. То, о чем вы говорите, – это принципиальный порок не школы, а нашего чиновничьего государства, которое толкает на то, чтобы проводить показательные мероприятия, для галочки. Если сегодня учитель занимается индивидуальной работой с ребенком, понимая, что нигде это баллов ему не прибавит, то это уникальный учитель, замечательный, он на своем месте.

«В ВОПРОСАХ ВОСПИТАНИЯ ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ВСЕГДА ДОЛЖНО ОСТАВАТЬСЯ ЗА РОДИТЕЛЯМИ» АЛЕКСЕЙ

Как вы поступаете, если учитель не прав?

Наталья: У меня была такая ситуация с дочкой. Она застенчивая девочка, не всегда встанет и скажет, даже если знает ответ. И сама никогда не пойдет ничего выяснять. Но тут я увидела, что учительница исправила в ее тетради правильно написанное слово на неправильное. Я не стала давать никаких характеристик учителю, но попробовала объяснить, как такое могло произойти. Если ребенок может отстоять свою позицию, грамотно, спокойно, то лучше это сделать. Но преподаватель не признала свою ошибку и оставила все как есть. Тогда мне пришлось сказать дочери, что она все сделала правильно, а учительница, видимо, была чем-то занята и не смогла разобраться.

Алексей: Да, к сожалению, очень немногие из нас способны признать, что допустили ошибку...

Ольга: Однажды, когда я увидела в журнале несколько двоек подряд, я не сдержалась и спросила, откуда они. На что учительница мне ответила, что мальчик односложно отвечает на вопросы, не умеет рассуждать и анализировать. Мне кажется, она могла бы остановиться на второй двойке и обсудить с нами эту историю: позвонить, написать в дневнике… Она ведь знала, что он недавно переехал, у него новая семья (я его приемная мама), он стесняется при всех выражать свои мысли. Мне было бы важно, чтобы его понимали, слушали, были к нему бережны.

Должен ли учитель вникать в тонкости семейных обстоятельств?

Анна: Конечно! Именно для этого я приглашаю родителей «пошушукаться» – рассказать про особенности ребенка, про здоровье, сообщить вещи, которые могут повлиять на его поведение. Или если происходит что-то серьезное – например, умерла собака. Конечно, мне нужно об этом знать, я должна быть готова к любой ситуации.

Алексей: Обычно дети мне сами обо всем говорят. Иногда задним числом. Или друг про друга рассказывают, так им проще.

Как вы понимаете сотрудничество между учителями и родителями?

Алексей: Мы соучастники процесса воспитания и обучения детей. В вопросах воспитания последнее слово остается за родителями: я никогда не буду настаивать на чем-то, если это идет вразрез с мнением мамы или папы. А обучением должны заниматься учителя; если родители нам помогают, это замечательно. Любая ситуация разрешима, если есть понимание, что мы действуем вместе. Ребенок – третья сторона этого процесса. У нас как у соучастников есть и права, и обязанности. Но на бумаге это не зафиксировано. Школа – тонкое дело, как театр. Представьте: на спектакле вам вместо программки вручают листок с правами зрителя... В школе тоже все нельзя расписать. Сотрудничать в сложной ситуации непросто. Как это выглядит? Я как учитель или я как родитель могу не идти на конфронтацию, а отстраниться, остыть и подумать: может, все не совсем так, как мне кажется...

Почему сотрудничать трудно?

Алексей: Потому что люди разные. А двоим родителям разве легко сотрудничать, воспитывая ребенка?

Анна: Из-за гордыни. У женщин она часто сосредоточена на детях. Послушайте, как они говорят: «Мой (моя) должен быть лучше всех», «Он должен играть на фортепиано, скрипке, должен получать пятерки», «Ему еще два года, а он уже знает буквы», «А у меня школу закончил в 16 лет». Матери гордятся своими детьми, и, в общем-то, им есть чем гордиться. Но они не готовы сотрудничать, потому что никого вокруг себя не слышат. В этом году я умоляла одну маму не отдавать сына в школу, он и пяти минут на месте усидеть не мог. Я говорила, что он своего еще не отыграл, что его нервная система не готова к нагрузкам… В ответ я услышала: «Что он, так и будет до десятого класса в игрушки играть?» Какое сотрудничество я могла ей предложить?

Вам важно, чтобы вас уважали?

Анна: Мне нет. Мой отец всегда считал, что учителя надо уважать, учитель всегда прав. А я ему говорю: трудно уважать того, кто тебя унижает. Учительница может быть хорошей матерью или женой, но когда она кричит на ребенка или стучит кулаком, ее надо простить, быть к ней снисходительным. Важно помочь детям увидеть в учителе человека. Такого, какой он есть. Вовремя рассказать им, что каждый может ошибиться, поступить плохо – и я, и ты, дружок, тоже.

Алексей: Профессия учителя была несколько переоценена. По объективным причинам. Для многих в 1950-е, допустим, годы учитель был единственным источником знаний. Люди жили в бараках, книжек дома не было, родители имели три класса образования... Сейчас у нас есть другие источники информации, есть возможность сравнивать. Выяснилось, что педагоги – обычные люди, сами зачастую малообразованные, замотанные, слабые... Так что нельзя воспитывать в ребенке культ учителя! «Слово учителя – закон» – нет, это не так. Но родители, которые демонстрируют свое неуважение к учителям, просто дурно воспитаны.

Детям, особенно в старших классах, важно, чтобы учитель не только учил, но и разговаривал по душам...

Алексей: У нас на выпускном дети в этом году говорили: «Спасибо не только за ваши уроки, но и за наши разговоры на этих уроках про важное. За чай после уроков. За поездки. За походы». После того как очередной ребенок очередному учителю такое выдал, я директору говорю: «Вообще-то пора закрывать нашу контору. Физика благодарят за разговоры о лирике. Лирика – за разговоры о физике.Никто же не работает!»

Анна: Они все в итоге всему выучатся. А вот по душам и по-братски – это очень важно.

Алексей: Хорошо вам говорить – в начальной-то школе!..

Женя Морозова, 11-й класс:
«В школе нужно больше устраивать дебатов. Я на своем опыте это говорю - дебаты всегда очень интересны. Только к ним не надо заранее готовиться или делать так, что выходит избранный, а именно для всех в обычном школьном процессе постоянно это использовать. И пусть еще будет больше игр с интересными вопросами. В начальной школе таких игр было много, а теперь учителя думают, что мы уже взрослые, а на самом деле нам такие формы урока тоже необходимы. Мы в прошедшем учебном году на географии играли в игру по Южной Америке. Нестандартные вопросы в этой игре и привлекли детей к теме, и расширяли их кругозор. Это важно, я считаю, потому что из-за ЕГЭ получается так, что мы учим только те предметы, которые надо сдавать в будущем. А кругозор уменьшается. И очевидно, что это плохо. А дебаты и игры для расширения кругозора можно применять на любом предмете. У нас еще была игра на тему «избирательное право». Вроде бы избирательное право – о чем тут спорить? А очень интересный разговор получился! Это к тому же развивает речь и умение показать себя. Потому что очень многие ребята стесняются отвечать при всех, а на такой игре даже самые скромные дети выходили и могли сообщить свою точку зрения. Это очень важно в жизни. Только на таких уроках оценки лучше ставить не надо. Единственная цель учителя на таких уроках, мне кажется, должна быть регулирование. Чтобы дети научные знания демонстрировали, а не съезжали на личности. Оценки ставить нужно на других уроках. А во время дебатов и игр важно именно порассуждать. Какие-то новые вещи, кстати, всегда всплывают, о которых ты не задумывался, потому что другой человек с другой точкой зрения дает почву для размышлений.

Во всех школах, мне кажется, есть проблема со столовыми. Это мечта всех школьников, чтобы в наших столовых, как в Европе, было самообслуживание. Конечно, потом, наверное, весело будет вспоминать, как мы стояли в очередях, но сейчас это нерадостно. Насчет школьной формы. Мы за деловой стиль одежды, но не одинаковый. Проблема медиков очень большая в школах. Знаю примеры, когда девочки в выпускных классах из-за волнения падали в обморок, и каждый раз почему-то медика в школе не оказывалось. Приходилось вызывать «скорую помощь». Я считаю, что учителя обязательно должны уметь оказывать первую медицинскую помощь минимальную. И в школах большая проблема найти аптечку. Если только в кабинетах химии или физики. Да и лекарства в них могут быть просроченными, к сожалению. Эту проблему нужно решать».

Дарья Лапухова, 10-й класс:
«Я считаю что было бы лучше, если бы некоторые учителя проявляли больше внимания к детям. Бывают такие ситуации, когда дети не понимают что-то, но в классе есть более сильные ученики, и учитель ориентируется на них, продолжая объяснять материал дальше. И, хотя дети все еще не понимают предыдущий материал, учитель уже переходит к новому. Я считаю, учителя должны спрашивать, кто не понял и пытаться помочь таким ученикам, чтобы они освоили данный раздел. Мне не нравится, что у нас в классе нет профильного разделения. Так получилось, потому что у нас в школе всего один 10-й класс. В результате, например, у нас в неделю три раза обществознание, а многим нужна физика, которой у нас минимум. Я считаю, что после 9-го класса должно быть обязательное разделение класса на профили».
Света Яковлева, 10-й класс:
«Не хотелось бы форму, потому что все будут одинаковые. Говорят что это из-за того, что многие выпендриваются, грубо говоря. Но на самом деле у нас в школе все ходят нормально одетые, нет большой разницы между детьми из разных семей, и не комплексует никто. Хотелось бы больше кружков и секций разных, например, театральный кружок».

Алина Угоренкова, 10-й класс:
«Было бы неплохо обустроить пришкольную территорию, сделать мини-сквер, поставить скамейки, чтобы можно было весной или осенью выйти погулять, расслабиться на больших переменах, подышать воздухом. Если нужно будет ухаживать за этим мини-сквером, мы были бы на это согласны, устроили бы дежурство. А еще большинство из моих друзей за пятидневную неделю, чтобы в субботу не учиться, потому что тяжеловато. Еще чтобы не было разделения на профильные классы. Нет, если кому-то надо, то пусть будут для них профили, но ведь многие даже в десятом классе еще не определились с будущей профессией. ГИА и ЕГЭ нужно перенести на начало мая. Напряжение растет к концу учебного года. А вот если бы в начале мая сдать экзамены, а потом продолжить учиться – было бы здорово».

Кристина Трофимова, 11-й класс:
«Хотелось бы, чтобы в школьных коридорах были диваны, кресла. Стоять все время на переменках не очень удобно. Хочется, чтобы учителя помнили, что они приходят в школу ради детей, а не наоборот, и что у учителей не должно быть любимчиков, они ко всем должны относиться одинаково. Хорошо бы для досуга учеников сделать различные спортивные секции – не только обычный волейбол и баскетбол, но и теннис малый и большой, гимнастику. Нужно давать побольше времени на перемены и на обед минут 40. Нужны уютные столовые. Нужны другие учебники. Вообще у нас, мы заметили, каждый год есть какой-то конкретный неудачный учебник. В этом году обществознание. В прошлые годы были неудачные учебники по истории и алгебре. По истории и обществознанию учебники написаны очень сложным языком, недоступным для детей. А по алгебре в учебнике мало образцов с решениями после изучения новых тем. Хотелось бы улучшить подготовку к ЕГЭ.
К ЕГЭ по основным предметам - русскому языку и математике - нас хорошо готовят в школе на элективах, и репетиторов не нужно. А вот для сдачи дополнительные предметов, например, истории с обществознанием, я нанимаю репетиторов. Элективы у нас бесплатные. Но хотелось бы, чтобы их было больше. Потому что, если например, хотят сдавать только два ученика конкретный предмет, то электив для них не будут делать. Минимум нужно пять человек...».

Влад Синдюков, 11-й класс:
«Нужно, чтобы российские школы модернизировались в плане новых технологий, имели более развитые инфраструктуры. Я ездил в Германию, там совсем другая инфраструктура школ. Школы лучше финансируются, скорее всего, и поэтому территория немецких школ намного больше, везде хорошее спортивное оснащение. В школе, где я был, спортзал представлял собой отдельное сооружение, в нем было 8 баскетбольных колец. Очень большие площадки для волейбола на улице и несколько теннисных столов. Хотелось бы, чтобы в каждом классе были электронные доски, более усовершенствованное оборудование».

Анна Козлова, 10-й класс:
«Школам в материальном плане не хватает того, что нужно для творчества. Например, если технически оснастить школу, в ней могли бы открыться хорошие кружки по моделированию. Если говорить об учебной программе, то ученикам не хватает, чтобы к нам приходили другие люди, которые могут больше рассказать о предмете. Например, по истории это могут быть сотрудники музеев, по математике - профессора университетов, по литературе - известные писатели. То есть такие гости, которые могли бы по-новому осветить то, что о чем говорит учитель. Нужно проводить ГИА и ЕГЭ в своей школе. Чужая школа – дополнительный стресс, и результаты получаются хуже».

Комментарий эксперта

Марина Воробьева, первый заместитель председателя комитета по образованию Администрации Великого Новгорода:

«Мне было очень интересно узнать мысли старшеклассников об образовательном процессе, школьном быте и их видении перспектив. Многие вопросы, затронутые детьми, ждут дальнейшего обсуждения на встречах с директорами школ. Все темы, которые ребята затронули в своих рассуждениях, актуальны. Разберем их по отдельности.
Школьная форма. По закону, который вступит в силу с 1 сентября, требование к школьной одежде отнесено к компетенции образовательного учреждения. Минобрнауки РФ только рекомендует субъектам, чтобы требования к одежде были определены. Будут учитываться пожелания родителей, детей, учителей. Решение должно быть принято на уровне каждого образовательного учреждения после широкого обсуждения со всеми участниками образовательного процесса. Кроме одежды, могут вводиться отличительные знаки класса или всей школы: эмблемы, нашивки, галстуки.
Дети хотят пятидневку. По нормам СанПин для учащихся предусмотрена либо пятидневная, либо шестидневная неделя. В случае если определенные классы изучают программу углубленно, на профильном уровне или имеют элективные курсы в учебном плане, пятидневкой не обойтись. Пятидневка – для тех, кто хочет освоить только базовый уровень обучения. Это возможно. Необходимо в этом случае обратиться к администрации школы для выстраивания индивидуальной траектории обучения. Или подобрать другое общеобразовательное учреждение.
Электив для одного-двух ребят – реально ли это? В будущем, я уверена, да – благодаря дистанционному обучению. В Великом Новгороде уже полтора года на базе пяти школ происходит поэтапное внедрение дистанционного обучения. В прошлом учебном году завершился этап повышения квалификации учителей. В 2012-2013 учебном году на платформе Moodle учителя разрабатывали дистанционные курсы. Сейчас приоритетные задачи -- как раз создание достаточного количества дистанционных элективных курсов для расширения диапазона учебных профилей и дистанционное преподавание ОРКСЭ – основ религиозной культуры и светской этики, поскольку этот предмет включает шесть блоков по выбору, и внутри одного класса трудно организовать учебный процесс по разным блокам.
Выбрать желаемый профиль обучения можно в другой школе или гимназии. Но иногда ребята не хотят переходить в другие школы просто потому, что в родном классе им комфортнее.
Критика учебников, возможно, имеет под собой почву, но все учебники из федерального перечня прошли педагогическую и научную экспертизу и рекомендованы Министерством образования и науки РФ. Учителя по закону об образовании вправе самостоятельно выбирать учебники из предложенного федерального перечня в соответствии с выбранной программой обучения и соблюдая преемственность линии. Очевидно, нужно внимательнее относиться к этому выбору.
Медицинские работники в образовательных учреждениях действительно часто находятся только полдня. Это происходит потому, что они являются работниками медицинских учреждений и работают по договору. Конечно, в этой ситуации что-то будет меняться. Это вопрос важный. А школьные учителя при этом обязаны уметь оказывать первую медицинскую помощь, этому их учили в педагогических вузах.
Обеденные и другие перемены регламентируются нормами СанПина. Эти нормы устанавливают количество перемен и то, что обеденная перемена, например, должна длиться 20-30 минут. Понятно, что для учреждения, где учится много детей, это станет проблемой лишь в том случае, если организационно это не продумано. За самообслуживанием в школьных столовых – возможно будущее. Директора новгородских школ уже присматриваются к системе электронных карточек. Такие карточки ускорили бы процесс обслуживания и в то же время обеспечили бы контроль родителей за питанием детей.
Мини-скверы и зоны отдыха. То, о чем мечтают дети, на самом деле осуществимо. Можно обратиться к ученическому совету, наблюдательному совету школы, руководителю образовательного учреждения, классному руководителю со своими предложениями. Это, конечно, затратно, но можно привлечь внебюджетные источники и спонсорские средства. Благоустройство пришкольной территории возможно. Но только в плане нужно представить обязательные зоны, такие как спортивная площадка. А скамеечки для таких скверов можно сделать и на уроках технологии.
Перенос сроков ЕГЭ и ГИА – с этим предложением детей я бы поспорила. Во-первых, сроки и процедура экзаменов определены на федеральном уровне. Во-вторых, ребенок допускается к ЕГЭ или ГИА только тогда, когда он завершил учебный год, освоил программу, получил оценки по всем предметам, и допущен педагогическим советом до экзаменов. Конечно, можно понять усталость и напряжение учеников. Но экзамены теперь и так начинаются в мае, а не в июне, как было раньше.
Дополнительное образование представлено в городе достаточно широко. Работает даже цирковая студия в школе № 23. Выделяются и ставки для педагогов дополнительного образования. Нужный кружок можно найти и в центрах дополнительного образования. Когда старшеклассники перейдут на новые образовательные стандарты внеурочная деятельность для них в школе будет обязательна, на базе своего ли учреждения образования или соседнего, или центра допобразования. Система образования развивается очень быстро, и всех нас ждут перемены».

От автора
Дети тем и отличаются от взрослых, что понятия не имеют о рамках и ограничениях. В опубликованном опросе подростки говорили о школе, какой им хотелось бы ее видеть, а взрослые отвечают, что многое изменить нельзя, есть федеральный регламент. И все-таки, возможны ли перемены? Разве не говорим мы на всех уровнях: то, что делается в школе, делается ради детей?! Детям не важно, откуда возьмутся деньги на кружки авиамоделирования и большого тенниса, огромные спортзалы и уютные кафе вместо столовых с очередями. Они хотят видеть все это в каждой школе, и они правы. Сейчас, на фоне все еще недостаточно высоких учительских зарплат, нехватки денег в муниципальных бюджетах даже на самые необходимые ремонты школ, такие мечты кажутся роскошью. Придет ли время, когда детские фантазии станут реальностью?