Будущее сейчас бьется в агонии

О научной фантастике

Большинство предсказаний писателей-фантастов не оправдались. Межпланетные путешествия, колонизация далеких планет по образу великих открытий эпохи Возрождения были самой дерзкой мечтой XX в., до тех пор пока не стало ясно, что большинство планет человеку недоступны. Конечно, Герберт Уэллс предсказал атомную бомбу, а другие писатели - общество сверхпотребления. Но в целом научная фантастика ошиблась насчет нашего будущего, хотя и пережила короткий золотой век в 1950-60-е гг. Тогда призрак ядерной войны заставил ее повзрослеть, этим жанром заинтересовались первоклассные авторы. Но сегодня фантастика служит для развлечения широких масс и обходит стороной большинство современных проблем: конфликт между исламским и западным мирами, тиранию потребительского инстинкта, торжество материализма в Европе, где не верят больше ни общим ценностям, ни правителям, а политика стала похожа на рэкет. . . Для меня научная фантастика умерла.

Есть ли будущее у будущего? Нет. Мне кажется, что будущее сейчас бьется в агонии. Может быть, эта агония началась после взрыва космического корабля Challenger, разбившего великую мечту оторваться наконец от земли. В этот день человечество перестало мечтать, у него остался только шопинг. Люди думают только о следующем отпуске! Им не хватает жажды будущего. Когда я был маленьким, книги и радио (это было еще до телевидения) развивали мифологию авиации. В 1930 г., когда я родился, рекордная скорость полета составляла всего лишь 200 км/ч. То и дело что-нибудь изобретали - новые лекарства, способные спасти тысячи жизней, антибиотики, ядерную энергию. . . Будущее казалось безграничным. У американских автомобилей 1950-х гг. был очень футуристический дизайн, как будто бы они на всей скорости неслись в будущее.

О пригородах

Технологическое варварство, манипуляция общественным мнением, культ отдыха - вот что нам угрожает. Западная цивилизация впала в детство. Мы как дети богатых родителей, у которых полно игрушек, а им все равно скучно. Это очень опасно, потому что дети любят ломать игрушки. А чтобы сломать все, самый простой путь - это фашизм. Но не черно-рубашечный, активный фашизм, а вялый фашизм спальных районов. Следующий Гитлер будет ведущим ток-шоу, который очарует сначала домохозяек. Мы добровольное отдаем себя в рабство.

Когда люди замечают вдруг, что великая мечта века Просвещения, времен Ньютона и Вольтера, мечта о царстве разума умерла где-то после 11 сентября, у них остается только один выбор - между фанатизмом и нигилизмом. Проект Просвещения провалился. Разум не может помешать французской молодежи жечь машины только потому, что они хотят развлечься, и чтобы их показали по телевизору. Разум бессилен перед городским хулиганством, бушующим в Англии. Полгода назад в подземном переходе рядом с вокзалом Ватерлоо четверо подростков (два мальчика-негра и один белый, и еще одна белая девочка, в возрасте лет пятнадцати) нападали на одиноких прохожих и снимали все это на встроенную в мобильный телефон камеру. В конце концов, они до смерти забили ногами тридцатилетнего мужчину. Недавно их приговорили к большим срокам. Эта молодежь забавляется с темными зонами своего мозга, которые можно назвать психопатологическими. Вот в чем они находят для себя удовольствие. Современное общество можно сравнить с машиной с прекрасной подвеской, способной выдержать самые тяжелые толчки и сохранить равновесие. Мы в безопасности, но только до тех пор, пока не выйдем из машины. . .

Привлекательность безнаказанного насилия как раз в его безнаказанности, вызове здравому смыслу. Вот бессмысленная реальность XX в., которую я попытался показать в книге "Люди Миллениума". Беспорядки в пригородах Парижа, расстрел школьников в американской Колумбине, безнаказанные убийства в Англии. . . : пригороды, которых в нашем обществе становится все больше, стали индикаторами перемен. Именно там скука давит больше всего. Жилье становится все более закрытым, разрозненным, нет никакой общественной жизни, никакой основы для общества. Ничего общего с маленькими провинциальными городами XIX - начала XX вв., жизнь которых выстраивалась вокруг церкви и мэрии. Люди больше не работают там, где они живут. Единственное развлечение - это телевидение, адюльтер и походы в турагентства. Я хочу быть на передовой, когда все это взорвется! Поэтому я до сих пор и живу в Шеппертоне, который можно назвать глубоким пригородом Лондона.

О Великобритании

Со временем я становлюсь все более политизированным писателем. Блэр - это актер, который соблазнил англичан своим буржуазным шармом. Это фальшивый социалист. Раньше я обожал Маргарет Тэтчер, особенно в сексуальном плане! Она - как строгая гувернантка, которая очень возбуждает маленьких мальчиков. . . Но сегодня я больше склоняюсь к левому крылу. Моя привязанность к Англии всегда была очень сложной. Я приехал сюда уже в возрасте 15 лет, в 1946 г., и для меня это было большим потрясением. Во многих отношениях Англия проиграла войну, но тогда не осознавала этого. Люди произносили победные речи, но были мрачны и деморализованы, не видели перспектив на будущее. Я вырос во Французской концессии в Шанхае, очень закрытой среде, где все, в общем-то, были равны. Приехав в Великобританию, я открыл для себя классовую систему, которая по сложности оставила далеко позади Японию XVII в. Нужно было быть антропологом, чтобы понять функционирование этого общества и его язык. Достаточно было назвать "туалет" "уборной", чтобы стать парией. Можно было общаться только с людьми одного круга. И эти различия до сих пор не исчезли. Создается ощущение, что ты находишься на старомодном курорте, где разорившиеся, подавленные буржуа к чаепитию упорно надевают свое лучшее платье. Я спрашивал себя - в чем их проблема? Ответа не нашел до сих пор.

О видеонаблюдении

Лондон - это город с самой развитой системой видеонаблюдения в Европе. Это ужасно. Как в романе "1984". Я возмущен тем, что никто не протестует. Система компьютерного наблюдения, которую в городе установил мэр-социалист, позволяет определить местонахождение кого угодно и где угодно. Пассивность общественного мнения на этот счет - еще одно доказательство его мазохизма. Видеонаблюдение дошло и до провинции, и до спальных пригородов, до самого Шеппертона! Несомненно, благодаря камерам наблюдения были арестованы подозреваемые в совершении терактов в Лондоне, но это крайний пример, который не оправдывает их использование. Цена слишком велика. Где бы вы ни находились в Лондоне, вас снимают. Подобная система, в которой возможны любые злоупотребления, будет легко использоваться тоталитарным режимом. Скоро англичан заставят оформлять паспорта, в которых будут записаны всевозможные биометрические данные, а еще банковские счета, судимости, медицинские данные и т.д. Правительство будет все о нас знать. И никто не возмутится, никто даже не ощутит этого. Мы, как лунатики, позволяем запереть себя в нами же придуманную тюрьму.

О влиянии

На меня повлияли Уэллс, Хаксли и Оруэлл. Предсказания Хаксли в "Дивном новом мире" и "Вратах восприятия" оказались куда более точными, чем у Оруэлла в "1984", ведь там был описан, прежде всего, сталинский режим. Как добрый социалист, он боялся, что это отклонение от социализма распространится и на Западную Европу. А Хаксли сумел предсказать общество, основанное на униформизации, бегстве от реальности с помощью наркотиков, клонировании, а также идею использовать галлюциногены для стимуляции мозгового потенциала - у него была интуиция пророка. Почему все эти три автора появились в Великобритании? Несомненно потому, что она изо всех сил сопротивляется переменам, и эти писатели выразили свой протест против такого застоя.

О Шанхае

Когда я вернулся в Шанхай в 1991 г., в этом городе еще сохранились следы 1930-х гг. Дом моего детства, и большинство строений Французской концессии. Но Шанхай состоит из двух очень разных городов. Когда удаляешься от центра, попадаешь в научную фантастику. Китайцев ничто не остановит!

В подростковом возрасте я три года провел в японском лагере для военнопленных Лунхуа, в пригороде Шанхая. Этот экстремальный опыт научил меня всему. Типичное буржуазное детство очень ограничено, очень закрыто: нужно жить по правилам, соблюдать незыблемое расписание, не входить в контакт с взрослыми. И я открыл реальность, от которой чаще всего заслоняют буржуазных детей: родителей, живших под невыносимым грузом голода, страха, неизвестности, отчаяния. Это решающий опыт для подростка. Только бедные дети ощущают эту физическую и моральную уязвимость своих родителей. За три года в плену я узнал о человеческой натуре больше, чем если бы всю жизнь жил в защищенном ото всех месте. Это было для меня ускоренным воспитанием. Я увидел, что мужество помогает выдержать плохое обращение, голод, малярию. Только так понимаешь, что обычная реальность - всего лишь театральная или киношная декорация. Но несмотря на все это, в лагере у меня была практически полная свобода действий. Это был мир наизнанку. Странно, но я никогда не чувствовал себя более свободным.

Три книги, которые я бы взял с собой на необитаемый остров

Я бы не читал там много. Я бы лучше занимался перегонкой алкоголя из кокосов! Ну ладно, я взял бы "Постороннего" Камю, абсолютный шедевр, который сохранил всю свою загадочность, и "О дивный, новый мир" Хаксли. Ну и еще "Пожар в Лос-Анджелесе" Натаниэля Уэста (Nathanael West), апокалиптическую книгу о культе и ненависти к голливудским звездам. Он предсказал это британское реалити-шоу, цель которого унижать разных людей для нашего же удовольствия. . .

Джеймс Баллард родился в Шанхае в 1930 г. и провел, будучи подростком, три года в японском лагере для военнопленных, о чем рассказал в своей книге "Империя солнца", которая легла в основу сценария фильм Стивена Спилберга. В 1960-х гг. написал научно-фантастические повести, ставшие классикой жанра, множество романов, среди которых можно отметить "Автокатастрофу" (фильм по нему снял Кроненберг) и "Ярмарка жестокости". В издательстве "Тристрам" выходит "Тысячелетие: инструкция по применению", сборник лучших его статей.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Публикуемый ниже материал - доклад «Фундамент традиционных ценностей и стержень нравственности», прочитанный Михаилом Хасьминским на 18-х областных Рождественских чтениях в г. Магадане, тема которых в этом году - «Нравственные ценности и будущее человечества».

Михаил Игоревич Хасьминский - руководитель Центра кризисной психологии при Патриаршем подворье - храме Воскресения Христова на Семеновской (Москва), помощник настоятеля подворья; член Общественного совета Федеральной службы исполнения наказаний России (ФСИН); член научно-консультативного совета Московского межрегионального следственного управления на транспорте Следственного Комитета Российской Федерации; член рабочей группы Министерства РФ по развитию Дальнего Востока.

Хотелось бы поговорить о будущем человечества с точки зрения практикующего кризисного психолога. Согласитесь, что будущее человечества напрямую зависит от того, как живут наши дети, потому что они и есть наше будущее.

Образование и воспитание

Школы, училища, вузы - все эти учреждения называются «образовательными». Вопрос в том, что понимать под образованием. Сейчас это понимается главным образом как передача определенной суммы знаний, но не воспитание.

Образование, если рассмотреть это слово этимологически, - придание образа. И образа не какого-нибудь, а образа Божия. Это делается и с помощью знаний, и с помощью воспитания - то есть это комплексное действие, в котором нельзя выделить или отбросить какую-либо часть. Я могу подтвердить это словами известных философов: например, французский писатель и философ Мишель де Монтень писал: «Тому, кто не постиг науки добра, всякая иная наука приносит вред». Ему вторит Дмитрий Иванович Менделеев, наш великий ученый, говоря, что «знание без воспитания - это меч в руках сумасшедшего». А Михаил Васильевич Ломоносов просто писал: «Не сумма знаний, а правильный образ мышления и нравственное воспитание - вот цель обучения».

Все очевидно, но поясню еще несколькими примерами. Все, наверное, слышали о насильнике Чикатило, чье имя даже стало нарицательным. Так вот у него было три (!) высших образования (одно из них неполное) и одно среднее специальное: он окончил училище связи, потом поступил в МИИТ, там проучился два курса, а после окончил филологический факультет Ростовского университета и Университет марксизма-ленинизма при педагогическом институте. Он работал учителем русского языка и литературы и воспитателем в школе-интернате.

Просто наделить молодых людей какой-то суммой знаний - это не есть образование в полном смысле этого слова

Другой пример: Джек-Потрошитель в Англии был самым известным и искусным на тот момент и образованнейшим хирургом. И в литературной классике встречаем такие примеры. Вот, в частности, злой гений профессор Мориарти у Конана Дойла: очень образованный и культурный человек. Кстати, исследователи предполагают, что у Мориарти имелся реальный прототип в лице профессора Уолтэра Лойда МакЛаренса, который преподавал математику в Оксфорде в конце XIX века

Итак, наделить молодых людей определенным знанием (я уже не говорю о том, что современные выпускники просто натасканы на ЕГЭ) - это еще, к сожалению, не есть образование в его полном смысле. Человек может иметь высшее образование, но не иметь образа Божиего. Если так в образовании и дальше будет продолжаться, тогда будущее человечества весьма печально, ибо тогда социум будет сложен из индивидуумов без стержня, без содержания, без образа Божиего.

Религия как основа морали и права

Хотелось бы спросить: а что плохого в суициде? Мы боремся с этим явлением, хотим снизить количество суицидов среди несовершеннолетних, а что в нем плохого? Давайте вспомним, что в Древнем Риме самоубийство было вполне уважаемым поступком, который не только не порицался, но даже считался доблестью. И конечно, древние римляне с ним не боролись. Почему же сейчас мы боремся с этим явлением? Мы боремся потому, что, когда христианство пришло в Рим, заповеди, и в частности заповедь «не убий» , стали определять мировоззрение людей, их поведение, их отношение, их мораль и нравственность. В том числе и отношение к самоубийству. Именно религиозная основа стала определять нравственное состояние общества и отношение к тому или иному явлению.

То же самое, разумеется, можно сказать и об убийстве другого человека. Если человек совершает убийство другого, не веря ни в вечную жизнь, ни в то, что ему придется держать ответ перед Богом за это деяние, - например убивает, чтобы получить много денег и до конца жизни ими пользоваться - то с точки зрения человека нерелигиозного что в этом плохого? Может быть, это просто (как у нас иногда подается) естественный отбор. Вот так человек понимает мир: «Почему нельзя убить, если я сильнее? Право сильного! Дарвин рулит».

А нельзя убивать потому, что это нарушение заповеди. Если человек понимает, что у того, кого он хочет убить, есть бессмертная душа и бесценная жизнь, данная Самим Богом, что он встретится после своей смерти с невинно загубленным и его неминуемо ждет самый нелицеприятный Суд за невинно убиенного, то он выстраивает свое отношение к этому действию исходя из такого представления. И тут понятно, почему убийство - это огромный грех.

Далее. Возьмем разбой: почему нельзя, например, что-то у другого отнимать, красть? А если ты сильнее? Нельзя потому, что это нарушение заповеди «не укради» , это тоже имеет под собой религиозную основу. Убираем фундамент - и в общем-то непонятно становится, почему этого нельзя делать.

Или коррупция, например, с которой все сейчас так страстно борются. А почему нельзя получить что-то в обход закона, но за свои же деньги и притом по собственному желанию отданные? Тем более иногда бывает, что коррупционер может даже некое с практической точки зрения полезное дело осуществить: допустим, не проходил какой-то важный документ, но ему дали «на лапу», и он его провел. Со светской точки зрения это то, с чем бороться, может быть, и необязательно. Но это то, с чем бороться необходимо, потому что под этой борьбой стоит религиозная основа, которая определяет нравственную основу.

И вообще все право (система общеобязательных юридических норм, устанавливаемых государством) вышло из заповедей основных авраамических конфессий. Если взять Уголовный Кодекс, то можно увидеть, что это практически расширенное толкование последних шести заповедей из Декалога (10 заповедей, данных Богом Моисею).

Рассмотрим и такой поступок, как измена супругу. Она не карается законом, по крайней мере в нашей стране, но порицается. А почему? Если, к примеру, кто-то изменил жене с соседкой, а она, соответственно, изменила своему мужу, и никто об этом не узнал? И мужчине хорошо, и соседке тоже, так, собственно говоря, что же тут плохого? Никто никого не убил, государству ущерба не нанес, все живы и довольны. Но тем не менее нравственно это порицаемо. Почему? Потому что это опять же уходит корнями в религиозную основу: заповедь «не блуди» . И если мы признаем «не блуди», то мы признаем и все, что вытекает отсюда. Если не признаем, то все вытекающее теряет смысл и становится совершенно непонятно нашим ученикам. И мы не сможем им этого объяснить! Мы не сможем вырастить из них нравственных людей, которые понимают эти корни. И больше скажу: если они не будут нравственными, то скорее всего они, к сожалению, будут нравственными уродами.

Мне могут возразить: в Советском Союзе не было религиозного фундамента, но при этом люди были высоконравственными, - и я вынужден с этим согласиться. Но тут есть вполне простое объяснение: на протяжении веков у нас была христианская страна, и во многих поколениях люди соответствующим образом воспитывали своих детей и внуков. И как дерево с подрубленными корнями не умирает сразу, то, когда этот религиозный фундамент ушел, люди продолжали подрастающее поколение воспитывать в христианском по сути духе.

К чему может привести слом религиозной основы

Объяснить, почему что-то нельзя делать, без разъяснения религиозного основания практически невозможно

Но пришло то время, когда эта инерция вековых христианских традиций закончилась. И вот мы видим, что начинается то самое оскотинивание, примеры которого мы встречаем и в социальных сетях, и в реальной жизни, в псевдо- и контркультуре, нас окружающих. Все эти вещи теснейшим образом взаимосвязаны! При этом объяснить ребенку, почему нельзя делать то или иное, без разъяснения религиозного основания практически невозможно. Наши дети благодаря современным технологиям живут уже в другом мире. Попробуйте с точки зрения светской объяснить эгоисту-потребителю, почему надо уважать отца и мать. Это тоже, кстати, всех нас волнует. Если у ребенка нет авторитета, нет основы, нет Бога - то почему он должен, собственно говоря, ограничивать себя в потреблении ради своих постаревших родителей, а не сдать их в интернат (дом престарелых) дожидаться очередного пожара? Здесь нет, я считаю, мирского объяснения. Просто то, что мы так со своими родителями не поступали? Просто то, что мы так его воспитывали? Это не объяснение. Потому что, скажем, до подросткового возраста вы как родители в авторитете, а потом - уже нет, в авторитете уже другие.

Пирамидка без стержня, или Неисправная операционная система

Итак, если у человека нет этой правильной религиозной основы, то, к сожалению, весь воспитательный процесс будет обречен. Я это сравниваю порой с детской пирамидкой. Пирамидку, как все, вероятно, замечали, маленькие дети часто собирают неправильно - просто ставя колечки одно на другое, а в ней самое главное - основа и стержень. И если нет религиозной основы, из которой вырастает вот этот нравственный стержень, то скорее всего пирамидка собрана будет неверно, криво, и, может быть, пересобрать ее правильно уже не будет никакой возможности.

Если зашла речь о метафорах, то воспитание хотелось бы еще сравнить с операционной системой компьютера. У всех нас есть компьютеры, и мы представляем себе, что если операционная система дает сбой, неисправно работает, то, соответственно, все программы, все приложения будут работать плохо. Так и в человеке: если нравственная система работает плохо, то все, чему мы его научим, будет работать тоже, увы, плохо, и не обязательно это проявится сейчас, может проявиться и на других жизненных этапах. Более того, неисправная операционная система может даже сломать весь компьютер. И это мы видим, когда человек совершает преступление или идет на самоубийство: ментальные программы входят в конфликт друг с другом, то есть человек не может разобраться в ситуации и не может правильно себя повести, у него нет для этого навыков. И человек, как и компьютер, «ломается».

«Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха:
“Что такое хорошо, и что такое плохо?”»

Хотелось бы обратить внимание и на то, что мы зачастую сами транслируем очень странные вещи своим детям. Вообще что такое хорошо, и что такое плохо - это то первое, жизненно важное, чему издревле учил отец сына. Это, кстати, нашло отражение в известном стихотворении Владимира Маяковского. И отец однозначно говорил: вот это - плохо, а вот это - хорошо. И - что немаловажно - доказывал свои слова каждодневным примером. То есть сам так жил!

Абсурд: мы говорим детям, что суициды - это плохо, но при этом не возражаем против абортов как против убийств

Вот мы постоянно говорим о ценности жизни человека. А ценность жизни - это та категория, которая тоже определяется религиозно. Жизнь бесценна, это дар. А этот дар дает кто? Дает Бог. Значит, Бог и спросит с нас за эту жизнь - за этот Свой бесценный дар. И ясно, что если есть понимание этого, а также того, что душа вечна, то делать гадкие вещи, а тем более окончить, например, жизнь самоубийством или убить человека становится просто противоестественно.

А вот если заповеди не являются фундаментом, то часто получается абсурд. Мы говорим детям, что суициды - плохо, что убивать ужасно, подразумевая, что жизнь имеет высочайшую ценность. Но при этом не возражаем против абортов публично и ясно как против убийств. И получается такой парадокс: вот здесь человеческая жизнь важна, мы говорим о ее ценности, о ее сохранении, даже когда человек уже сам готов от нее отказаться (потому что, опять же, у него его «операционная система» сломалась), но при этом мы почему-то игнорируем важность жизни совсем еще маленького нерожденного человечка. Как же так?! Как дети смогут понять, что жизнь ценна, если в обществе осуществляется столько абортов и они, бывает, знают, что мать сделала аборт до него? Как ребенку потом говорить о ценности человеческой жизни?! Тут очень важный момент. Ведь почти всегда ценность человеческой жизни, отношение к собственной душе и детерминирует поведение человека.

Золото в обмен на стекляшки

Ценность жизни определяется религиозным позиционированием личности, а у наших детей этого нет!

Говоря о причинах суицидального поведения, хотелось бы привести еще одну метафору. Все помнят историю, когда европейцы, попав на американский континент, меняли у коренных жителей золото на стеклянные бусы. И, конечно, это был неравнозначный обмен, сейчас мы прекрасно это понимаем. И знаем, что индейцев потом практически всех уничтожили, то есть не только у них забирали драгоценный металл, но и самих убивали - например, взамен давали им одеяло, зараженное оспой, и так далее. Это был настоящий геноцид. Но ведь могли же индейцы и сопротивляться! Могли ведь? Зачем им было менять золото на какие-то жалкие стекляшки? Конечно, могли, но их проблема была в том, что они не понимали: эти привлекательные стекляшки на самом деле просто обработанные дешевый кварцевый песок, сода и известняк. И при этом они не понимали цену того, чего у них было в достатке, то есть цену золота. Вот почему они шли на такой неравнозначный обмен. И напрашивается вопрос: не то же ли самое происходит и сегодня, когда дети легко меняют собственные бесценные жизни на какие-то странные обещания подонков насчет страны синих китов, колонии и так далее? Дети ломают и не ценят свои жизни, не ценят радости каждого дня. И совершенно логично, что такие дети, не имея целостной структуры личности, живя во фрагментарном эгоистичном сознании, бросают вызов и Творцу, и всем нам. И этим вызовом напрямую доказывают, что ценность жизни определяется религиозным позиционированием личности, которого у них нет.

Я видел сотни людей, желающих убить себя, но ни разу не видел психически здоровых и по-настоящему (подчеркиваю: по-настоящему) православных или мусульман, которые бы совершали попытки самоубийства. Я не абсолютизирую данные, я допускаю, что у коллег, возможно, были такие случаи, но я уверен, что эти случаи просто единичны.

Что отличает «здоровые» регионы от «больных»

Мы говорим о профилактике деструктивных видов поведения несовершеннолетних, мы ищем, что могло бы снизить уровень такого поведения хотя бы на несколько процентов в год - в этом году у нас самоубийств на 15% меньше, чем в прошлом (в целом все возрастные категории), и это уже достижение. А я могу дать рецепт, каким образом можно снизить многократно не только самоубийства, но решить и вопрос демографической безопасности, и многое другое.

И это я могу доказать данными Росстата, которые представлены этой диаграммой. Тут показаны уровни самоубийств на Дальнем Востоке, в Сибири и в Ингушетии и Дагестане (в расчете количества суицидов на 100 000 населения). Бросается в глаза, что разница в 15-30 раз между Дальневосточным регионом (Еврейской АО) и Ингушетией с Дагестаном. Как же можно объяснить эту колоссальную разницу? Ни экономическими, ни социальными причинами этого не объяснишь. Так, на Дальнем Востоке не может быть экономического положения в 25 раз хуже, чем в Ингушетии. Также не может быть такой колоссальной разницы ни в количестве психологов в школах, конечно же, ни в количестве душевнобольных, ни в качестве оказания психиатрической помощи. Ну не может быть на Дальнем Востоке в 25 раз больше душевнобольных, чем в Ингушетии! Единственным, на мой взгляд, настоящим объяснением данного феномена может служить то, что на Кавказе есть традиционное общество, которое структурирует человека и на все вопросы дает конкретные ответы. А также четко позиционирует, что допустимо, что недопустимо в обществе, исходя, опять же, из авраамического традиционного ислама. И просто принадлежность к религиозным корням и следование определенным законам снижает количество суицидального поведения в десятки раз.

Отмечу также, что в более традиционном обществе этих регионов полностью отсутствуют детские дома, интернаты для престарелых (хотя мне говорили, что там есть интернаты, но как раз только для русских, к нашему позору), что там значительно меньшей проблемой являются различные виды зависимостей (алкогольной, наркотической, игровой и т.п.), если взять в расчете на 100 000 человек. Там больше процент активно занимающихся спортом, ну а про многодетность даже нечего и говорить. Там гораздо крепче институт семьи: точно в такой же пропорции, как и суицидов, меньше разводов, чем на Дальнем Востоке. Вот оказывается, как принадлежность к традиционным ценностям кардинально меняет ситуацию! И если мы будем воспитывать наших детей в наших традициях, то мы тоже многократно уменьшим количество трагедий.

Отчего болит душа?

Хотелось бы вспомнить основателя суицидологии Эмиля Дюркгейма, известного французского социолога и философа, который говорил: «Нравственность - это обязательный минимум и суровая необходимость, это хлеб насущный, без которого общества не могут жить». Но нравственность, как мы видим, не может развиться и существовать сама по себе, без религиозных корней.

Нравственность, основанная на потреблении, существовать не может, потому что человека нельзя до конца удовлетворить. И тут хотелось бы процитировать еще одного известного человека - писателя Эрнеста Хемингуэя. Он сказал о материальных потребностях одну, на мой взгляд, глубоко психологичную вещь, подтверждение которой мы можем легко увидеть у нас в сердце:

«Дайте человеку необходимое - и он захочет удобств. Обеспечьте его удобствами - он будет стремиться к роскоши. Осыпьте его роскошью - он начнет вздыхать по изысканному. Позвольте ему получать изысканное - он возжаждет безумств. Одарите его всем, что он пожелает, - он будет жаловаться, что его обманули и что он получил не то, что хотел».

Это очень мудрые слова.

Удовлетвориться материальным нельзя в принципе! Потому что душа нематериальна и требует совершенно другого

Удовлетвориться чем-то материальным человек не может в принципе! Потому что душа нематериальна. Она требует совершенно другого питания! А когда человек не может чем-то удовлетвориться, он впадает в так называемую фрустрацию. Он не может достичь чего-то, и ему окружающая его реальность уже не нравится. И у него находятся такие, например, выходы: уйти в игровую зависимость, то есть в некий иллюзорный мир, где он всего может достичь. Или уйти в наркотический угар или в деструктивное поведение другого рода. Но при этом не задумываясь о душе, то есть не удовлетворяя истинные потребности, которые могут исправить ситуацию. Но ведь нельзя удовлетворить те потребности, о которых ты сам не знаешь, которые ты не чувствуешь!

И вот что интересно: когда у людей в кризисном состоянии спрашиваешь об их самочувствии, почти все, за редчайшим исключением, говорят, что у них болит душа. То есть душу все-таки чувствуют, понимая локализацию боли, когда ужасно болит. Но при этом многие не идут в Церковь, эту лечебницу душ, а пытаются зачастую вышибать «клин клином» потребления, развлечений, зависимостей и других деструктивных действий, что не решает саму проблему, но приводит обычно к трагедиям.

Но давайте посмотрим, отчего болит душа.

Думаю, никто не будет спорить, что к разрушению человека - внутреннему разрушению - порой приводит гнев. И все прекрасно знают, что гнев может привести к убийству или самоубийству. А блуд может привести к самоубийству? Конечно, может. Очень часто измены - когда кому-то изменили или сам человек изменил - приводят или к убийству, или к самоубийству, или к алкоголизму, или к наркомании. А может ли привести сребролюбие к убийству? Да, и мы знаем массу примеров этому. А ненависть? Конечно, тут даже пояснять не надо. Уныние? Да. Гордыня? Конечно. И даже чревоугодие. Может? Может. Вопрос: что это тут перечислено? Гнев, ненависть, блуд, сребролюбие, чревоугодие - это же страсти! Человеческие страсти, давно описанные в аскетической литературе. Раньше детям с самых младых ногтей это объясняли и давали понять, что с этими страстями надо бороться, учили, как именно. А сейчас многие ли вообще знают, что со страстями надо бороться и что страсти разрушают личность и душу? Наоборот, часто страсть подается за норму. Так как можно бороться с той болезнью, которую ты не воспринимаешь как болезнь?!

Кто виноват?..

Увы, это наша вина. Наша вина, что наши дети страдают, что они убивают себя, что они разводятся (в 70% случаев в среднем по стране). Все это происходит потому, что духовные сорняки растут в душах наших детей, а дети даже не понимают, что эти сорняки необходимо выпалывать, пока они еще не разрослись в непроходимую чащу. И это тоже имеет отношение не только к их, но и к нашему собственному будущему. Конечно, к деструктивным действиям приводит отсутствие традиционных ценностей в воспитании, о чем мы выше говорили. Конечно, часто детерминирует поведение и атеистические представления о жизни после смерти, а именно отсутствие таких представлений. Мол, чего бояться жить по правилам? «Один раз живем! Все надо попробовать! Делай что хочешь!» Можно даже и убить - тормозов-то нет, отвечать не придется, после смерти же ничего не будет.

Налицо навязывание потребительской и гедонистической философии вместо традиционных форм. А ведь мы понимаем, откуда идет потребительская философия. Выгодно из людей делать потребителей, чтобы они покупали, покупали и покупали. Потребители - топливо экономики. Но самому человеку-то это невыгодно! И невыгодно делать потребителей из наших детей. Тут у нас с производителями товаров и услуг совершенно расходятся интересы.

Потребительство захватит детей, если у них не будет религиозного понимания жизни, опыта христианской жизни

Потребительство захватит наших детей, если у них не будет альтернативного религиозного понимания, опыта христианской жизни. А у них не будет этого, если мы их этому не научим. А для этого мы должны так жить сами и показывать им пример положительный, а не такой, какой они могут увидеть в интернете. Это трудно, это сложно, но есть ради чего становиться другими и родителям, и учителям, и чиновникам.

Мы можем не дать достаточного количества материальных благ, но мы должны дать ребенку значительно большее - традиционную иерархию смыслов. Мы должны объяснить с точки зрения нашей традиционной культуры, зачем человек живет, зачем нужна семейная жизнь, зачем нужно менять себя. Пока, увы, дети не получают ответов на эти вопросы. Мы очень мало объясняем детям. Конечно, мы хотим, чтобы дети знали смыслы: и смысл жизни, и смысл создания семьи и воспитания; чтобы они понимали смысл страданий и правильно определяли свое отношение к труду, к стране. И нам надо дать этот религиозный стержень, этот аккумулированный опыт всех прошлых поколений, которые тоже проходили через разные кризисы. Проходили кризисы в семье, переживали потерю близких - и шли вперед; жили, когда не хотелось жить, когда была война, когда был голод… Они знали, как ко всему этому относиться, чтобы это преодолеть! И они это преодолевали. Мы сами, наше существование является свидетельством того, что они это преодолели.

Итак, только религиозная основа позволяет справиться с кризисами, неизбежными в жизни каждого человека. Она дает понятие абсолютного авторитета Бога, который выше сиюминутной человеческой морали, ни на чем не основанной.

Я часто бываю в различных молодежных аудиториях. И когда спрашиваешь, что такое любовь, обычно все просто отвечают, что любовь - это чувство. Почти никто не говорит, что это созидание, что это сострадание, что это жертвенность. А ведь жертвенность - это всё! Это когда человек хочет не взять, а дать. Почему происходит большинство разводов? Потому что девочку растят принцессой и она привыкла брать, и мальчика растят так же, а потом они соединяются в семью, и каждый хочет от другого вырвать побольше, чем дать. Естественно, это приводит к разводу. А раньше на чем строилась семья? На жертвенности. Как раз на том, чтобы безвозмездно что-то сделать для близкого человека, чтобы ему было хорошо. И другой так же делал, потому что так же был воспитан.

И вообще все, что двигало нашу страну, и все, что может определять наше будущее, обуславливается и обуславливалось именно жертвенностью, отдачей, а не эгоизмом и потребительством. Это не только семья, но и патриотизм (если нет жертвенности, то кто пойдет защищать страну? Ради чего?), это и труд, и творчество (ибо за деньги невозможно сделать шедевр). И вообще созидательное развитие - это всегда отдача. И это, конечно, должны понимать дети.

…и что делать?

Великий Иван Аксаков сказал: «Прогресс, отрицающий Бога, в конце концов становится регрессом, цивилизация завершается одичанием, свобода - деспотизмом и рабством. Совлекши с себя образ Божий, человек неминуемо совлечет с себя и образ человеческий и возревнует об образе зверином».

И когда вы видите сатанинскую символику в группах смерти, когда вы слышите детский мат, узнаете о зверствах детей по отношению друг к другу, читаете о насилии и крови, то знайте, что они просто совлекли с себя образ Божий и поменяли его на образ звериный.

И давайте согласимся с тем, что мы и сейчас не стараемся в полной мере вернуть образ Божий детей, образовывая их. Мы ищем крайних в трагедиях, думаем о вторичных вещах, не обращая достаточного внимания на основную проблему.

Вернусь к метафоре пирамидки. Представим: пирамидка со стержнем или без стержня. Если нет стержня, то просто ногтем по этой конструкции стукни - и все развалится, что собственно мы все чаще и чаще видим, когда случаются очередные трагедии.

В заключение хотелось бы привести слова блаженного Августина Иппонийского - великого ученого, святого, подвижника, который сам много ошибался в жизни, но тем не менее обрел христианский стержень и смог стать отцом Церкви: «Если Бог будет на первом месте, то все остальное будет на своем».

Так давайте обратим на это самое пристальное внимание и подумаем, что конкретно мы можем сделать для наших детей, у которых есть бесценная душа, и ее мы должны напитать живительной энергией любви и благотворными знаниями, а не формальными ЕГЭ, баллами и не потребительским и гедонистическим отношением к жизни, что может привести лишь к страданиям и катастрофам.

Всякий раз, когда в поле зрения женщины попадает привлекательный мужчина, она задается вопросом «Есть ли будущее у отношений ?» Пусть не явно, но женщина почти всегда оценивает мужчин с точки зрения перспективы. Мужчины женщин — гораздо реже.

В самом по себе вопросе ничего плохого нет — плохо, что женщина придает этому слишком большую важность и слишком рано делает выводы. Давайте обсудим некоторые ошибки.

1. Быть убежденной, что выбирает женщина. Представим себе место, в котором собралось определенное количество мужчин и женщин. Обычно симпатия возникает сразу — при чем к ограниченному количеству и тех и других. Скорее всего, большинству мужчин понравились одни и те же 2-3 девушки, а девушкам такой же небольшой процент присутствующих мужчин. Другим остается или пытаться привлечь внимание таких же «отбракованных», или спокойно проводить время без лишних заморочек. Отвлечь понравившегося мужчину от той, кого он выбрал, другой девушке практически невозможно. Более того можно сделать хуже. Мы никогда не знаем, что именно привлекло конкретного мужчину в конкретной женщине. Только предполагать — но это наша субъективная логика. Поэтому стараясь понравится, мы можем здорово ошибиться, делая акцент на тех вещах, которые мужчину на самом деле отталкивают или не интересуют. Например, мы решили, что выбранная им девушка понравилась ему внешне — соответственно делаем упор на своей внешности. А потом оказывается, что мужчине вообще надоели глупые куклы, которых заботит только то, как они выглядят. А девушку он заметил благодаря тому, что ему понравилось как она улыбается, как себя ведет или, возможно, она сказала что-то такое, что сразу расположило его к ней. А то и вообще напомнила маму или первую любовь.

Вывод: любовь — свойство любящего. Каждый человек сам определяет, почему он кого-то выбрал. Дело не в нас — дело в нем.

2. Считать, что мужчина не замечает знаков внимания, стесняется и т.д. Поверьте, мужчина видит все. Но мужчина редко подходит к женщине сразу с конкретной целью. Обычно он какое-то время наблюдает за женщиной, чтобы потом принять решение, стоит ли проявлять активность. Это нам кажется, что он нас не видит — на самом деле мужчина быстро «сканирует» всех присутствующих девушек и начинает смотреть. Кстати, возвращаясь к пункту 1 — именно поэтому не стоит усердствовать в том, чтобы привлечь его внимание. Может быть, вы и так ему понравились, просто он выжидает, а своим наигранным поведением вы заставили его принять решение не в вашу пользу.

3. Считать успешное начало отношений залогом их счастливого будущего и задаваться вопросом «Есть ли будущее у отношений ?» Хотя бы раз в жизни женщины была (или будет) такая история, когда все происходит как в сказке или в красивом голливудском кино. Она встречает красивого и приятного во всех отношениях мужчину, который тут же обращает на нее внимание, красиво ухаживает, делает подарки, постоянно звонит, не может выдержать и нескольких часов чтобы не позвонить и строит планы. Кроме того в процессе общения вы понимаете, что у вас много общего и даже в вашей зрелой и опытной душе загорается искра надежды «а вдруг это он, тот самый?..» А потом все начинает сходить на нет и вы сидите с разбитым сердцем и у разбитого корыта своих надежд и больше никому не верите. Если бы вы могли знать, насколько такая ситуация нормальна, естественна и в ней нет никакой вашей вины. И его вины тоже нет. И тем более никакая большая любовь на всю жизнь не сгорела в отчаяньи.. Во-первых, это была страсть, не любовь. При чем и с вашей стороны тоже — как бы вы сейчас не воображали, что полюбили «всем сердцем». Это иллюзия. Страсть создает иллюзии. В состоянии страсти мы склонны видеть в другом человеке то, чего в нем нет. Более того, все, что мы в нем видим — является нашей собственной проекцией. Когда мы страстно увлечены мы «любим» в другом человеке отражение самих себя, то наслаждение, которое он нам дает. Но мы не любим самого человека — только наши потрясающие ощущения от моментов близости с ним. Мы не знаем кто он и даже не стремимся узнать — сейчас совершенно не до этого. Самого человека в наших чувствах нет! Вот такой парадокс. Есть наше влечение, удовольствие и ощущение счастья. Но того, к кому мы это испытываем — его не существует. Пока. Он появляется когда спадает первая пелена с глаз. Тогда мы уже готовы узнать, кто он и что из себя представляет. Хотя будем честны — довольно редко, т.к. такой формат отношений подразумевает быстрое начало и быстрый конец. Обычно 3-6 месяцев максимальный срок для таких романов. А дальше мужчина скорее всего начнет все реже появляться или вообще исчезнет по-английски. Когда вы зададитесь вопросом «Неужели нельзя было закончить отношения по-человечески?!» — подумайте, какие отношения? Не было еще никаких особых отношений.

4. Думать, что можно заставить мужчину изменить мнение о себе, если сменить имидж или заняться внешностью. Многие дамы в попытках вернуть мужчину меняют прическу, делают «тюнинг», обновляют гардероб. Мужчину так не заинтересовать. Во-первых, он даже не особо заметит. Во-вторых, если и заметит, то ему это будет интересно от силы пару минут. Через пару минут он поймет, что за новой прической, покрашенными бровями и нарощенными ресницами все та же женщина, которая его больше не волнует. Вообще влюбить в себя мужчину изначально, если он уже вас заметил, но не влюбился, или вернуть его интерес, дело практически невозможное. Есть один способ, но как говорил герой одного мультфильма: «Такой сложный, что и обсуждать нечего». Чтобы заинтересовать не заинтересовавшегося вами мужчину, нужно все обнулить и встретиться ему заново как совершенно другая женщина. Измениться личностно или раскрыть себя — назовите как угодно. Подробно разъяснять этот пункт я не буду — это частый сюжет многих историй. Вспомните Татьяну из «Евгения Онегина» или Веронику Франко из «Честной куртизанки» или Анну Болейн — ее история в этом контексте лучше всего раскрывается в фильме «Еще одна из рода Болейн» с Натали Портман в главной роли. Когда мужчина не обращает на девушку никакого внимания или отвечает отказом, а потом видит как она полностью преобразилась. Вот была доступная влюбленная тихоня, а теперь вдруг интересная женщина с мощной харизмой, с потенциалом, о котором он даже не подозревал, с ярким талантом и кучей поклонников вокруг. И остается только 2 фразы: «Это ты?..» «Тебя прямо не узнать!»

5. И наконец, нужно запомнить одну важную вещь — никто не обязан соответствовать нашим ожиданиям. Вам может казаться, что отношения должны складываться именно таким образом, а мужчина вести себя только так и не иначе. Но мужчина может иметь на этот счет свое мнение, которое совершенно не должно совпадать с вашим. Чем раньше вы избавитесь от излишних ожиданий — тем быстрее у вас все будет хорошо.

Вопрос сам по себе грустный, как и необходимость его обсуждать в преддверии Дня православной книги. Но его задают сегодня многие. А некоторые находят ответ для себя и своих учеников. Как, например, учитель русского языка и литературы МОУ СОШ № 8 г. Новоузенска Светлана Евгеньевна Гузенкова. Своими размышлениями она делится с нами.

Есть ли будущее у книги — той самой, бумажной, в переплете? При современном развитии разного рода воспроизводящих устройств — от телевизора до аудиокниги — вопрос этот не праздный, и задаю я его не только себе, но и своим ученикам. И ответы получаю разные…

Дети, родившиеся на рубеже ХХ и ХХI веков, активно пользующиеся разного рода гаджетами, зачастую без душевного трепета пишут о том, что «мир не стоит на месте, и через 20 лет ВСЁ будет другим…». Действительно, мир дисплеев ярок и интересен, а содержание 300 пожелтелых страничек Тургенева «легко по клику мышки воспроизвести на листе формата А4».

Откуда же тогда берутся строчки о «запахе типографской краски» и «шелесте страниц»? Про прогресс и технологии все понятно, но почему-то «нравится звук, когда перелистываешь книгу», «нравится ощущать подушечками пальцев все шероховатости и неровности листов»…

Читая сочинения моих десятиклассников, понимаешь, что все не так просто. Да, общим местом стали сетования учителей и родителей, что современные дети мало читают, что не каждый школьник может написать текст длиннее sms-ки. Безусловно, есть проблемы, которые не могут не беспокоить тех, для кого очевидно, что понятия «книга» и «культура», «книга» и «духовность» неразрывно связаны.

Вот здесь-то, на мой взгляд, и стоит искать ответ на вопрос о будущем книги. Справочники, энциклопедии действительно медленно, но верно вытесняются Интернетом. Книги как отдых и развлечение тоже имеют альтернативу: развлекательной продукции хватает на телевидении, в социальных сетях.

У книги остается та функция, которая всегда была присуща только ей и которую именно она выполняет: быть проводником в мир культуры, в мир вечных ценностей, помогать в поиске ответов на вечные вопросы человеческого бытия. И в этой своей ипостаси книга, я думаю, будет востребована до тех пор, пока есть те, кто эти вопросы задает.

И суть проблемы потому вовсе не в том, что дети мало читают. Потребность в чтении придет, если подросток, а затем и юноша живет не только материальными интересами и проблемами, но и духовной жизнью. Если человек не мыслит своей жизни без добра, красоты и правды, то он обязательно откроет для себя Пушкина и Достоевского, Толстого и Блока, Булгакова и Пастернака…

Надо «воспитывать душу», и тогда придет интерес к литературе, в том числе к русской классической литературе, которую Томас Манн когда-то назвал святой. И мне представляется, что нельзя изучать русскую классику в отрыве от той национальной культуры, которая эту литературу создала. А культура эта, безусловно, была православной.

С некоторых пор в моей классной библиотечке появилась Библия. Теперь уже и не вспомню, когда я впервые на уроке литературы почувствовала необходимость прочитать библейский текст… Но сейчас для меня абсолютно очевидно, что изучение русской классики без обращения к христианским образам невозможно.

При изучении повести А. С. Пушкина «Станционный смотритель» мы читаем притчу о блудном сыне. И становится понятней и сюжет повести, и авторская оценка, а чувства старика-смотрителя и запоздалые слезы Дуни на могиле отца приобретают ту нравственную высоту, понимание которой может дать только вера.

Читая пушкинского «Пророка», нельзя не обратиться к образу библейского пророка Исайи. Понять это хрестоматийное стихотворение невозможно и без обращения к церковнославянскому языку, особенностям его грамматики. Но когда библейская история пророка Исайи прочитана, а «зеницы», «персты» и «глаголы» переведены на современный русский, то идея стихотворения, которое в начале урока было «вообще ни о чем», «вообще непонятное», предстает во всем величии пушкинского замысла.

Ода Г. Р. Державина «Властителям и судиям» после чтения 81-го псалма царя Давида, поэтическим переложением которого она является, предстает перед учащимися как на редкость актуальное, даже злободневное произведение. При этом древняя библейская мудрость, обличение российского самодержавия и непреходящая актуальность воедино слились в строках Державина:

Воскресни, Боже! Боже правых!

И их молению внемли!

Приди, суди, карай лукавых

И будь един царем земли!

При изучении творчества Ф. М. Достоевского Библия всегда лежит на моем столе. Духовные искания самого писателя, нашедшие отражение в образах князя Мышкина, Ивана Карамазова, Родиона Раскольникова, без обращения к тексту Евангелия понять невозможно. Причем это не только прямые цитаты, как, например, история воскресения Лазаря, которая приведена в тексте романа «Преступление и наказание» как символ возможного, с Богом и Евангелием, воскресения души Раскольникова. Анализируя художественные детали: церковь, куда любил ходить маленький Родион со своим отцом; теплое воспоминание о стареньком священнике, которого они встречали там; и противопоставленные этому доброму и светлому миру пьяные мужики «без креста», забивающие лошадь, и сам Раскольников, в гордыне своей Божьи творения назвавший «тварями дрожащими»,— понимаешь, что роман Достоевского о сложном пути, который душа человеческая проходит в своем пути к обретению веры.

Неоднократно мы возвращаемся к Библии и в 11 классе. Почему столь ожесточенно спорили современники А. Блока об «Исусе», который появляется в его поэме «Двенадцать»? Он ли ведет красногвардейцев или они его конвоируют? И без евангельской цитаты о «труждающихся и обремененных», ради которых и пришел Христос, финал поэмы был бы непонятен.

Одним из самых сложных для меня всегда было изучение романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Очень уж велика опасность «соблазнить малых сих»! Потому всегда начинаю с сопоставления так называемых библейских глав романа об Иешуа Га-Ноцри, Левии Матвее и Понтии Пилате и Евангелия от Матфея. И пусть вопросов при этом анализе возникает больше, чем ответов. Есть вечные вопросы, ответы на которые мы ищем всю жизнь.

Более того, свою задачу как учителя литературы я в том и вижу, чтобы попытаться научить детей думать, ставить вопросы и искать на них ответы, уметь сочувствовать и сопереживать, любить «ближних» и «дальних», любить свою землю, стремиться к добру, красоте и правде. Очень надеюсь, что на этом пути им обязательно помогут книги.

Для меня ответ на вопрос: «Есть ли будущее у книги?» — очевиден. Безусловно, есть. Особенно если эта книга — Библия.

Какая модель общественного устройства имеет больше прав на существование? Правые любят говорить о вечности и естественности капитализма. Левые - о прогрессивности и неизбежности победы социализма. Но если мы будем следовать старому доброму принципу «практика - критерий истины», то будем вынуждены констатировать, что две эти модели развивались параллельно. И реальный капитализм, и реальный социализм – это две формы организации индустриального общества. Перед странами и народами стоит возможность выбора между альтернативными моделями – левыми и правыми. И чаще всего обществу предлагаются не два варианта, а несколько моделей устройства и одного и другого фланга. А общество в процессе политической борьбы в зависимости от баланса сил между классами, от социально-экономического положения, от внешних факторов выбирает для себя наиболее подходящий вариант.

В чем же состоит разница между двумя общественными моделями? В чем разница между левыми и правыми?

Принципиальная черта левых идеологий – преодоление неравенства во всех его проявлениях:

• борьба с экономическим неравенством в условиях труда, доходах и потреблении;
• преодоление социального неравенства;
• создание возможности для каждого участвовать в принятии решений на всех уровнях власти и в различных организациях;
• преодоление дискриминации по каким бы то ни было признакам;
• борьба с ограничением чьей-либо свободы.

Правые видят в неравенстве естественный порядок вещей и даже стимул для развития. Правые стремятся либо к сохранению неравенства, либо к его усилению.

И правые, и левые могут быть прогрессивными, предлагать и продвигать реальные модели общественного развития, но основанные на различных принципах. Правые альтернативы характеризуются стремлением к иерархии, конкуренции и эксплуатации. Левые альтернативы базируются на эгалитаризме, солидарности и сотрудничестве.

И правые, и левые могут быть консервативными, то есть не предлагать программы развития. Правые консерваторы стремятся к удовлетворению интересов верхов за счет низов. Левые же консерваторы видят единственный путь улучшения общества в перераспределении прав и ресурсов при сохранении существующей экономической основы. Левая реакция несет не меньшую угрозу общественному развитию, чем правая.

Обратившись к истории России в XX веке, мы увидим не только противостояние правых и левых, но и противостояние левых консерваторов с левыми модернизаторами.

Наиболее ярким примером российского левого консерватизма начала прошлого века являются эсеры – наследники российского народничества. Эсеры предлагали построение социализма при сохранении в стране существующей аграрной экономики, фактически предлагали провести перераспределение просто в масштабе всей страны. Принципиально иной путь предлагали марксисты. Они также концентрировались на проблеме неравенства, но преодоление его, по их мнению, должно было происходить через развитие. Марксисты считали возможным построение в России социализма только при переходе на следующую ступень – при переходе от аграрного к индустриальному обществу. В этом центральное содержание левых модернизаторских программ, программ общественного развития – преодоление неравенства через развитие.

Важный факт: модернизаторские проекты прошлого, такие как Великая Французская Революция или Великая Русская Революция, вопреки мифам успешно включали в новые структуры и большую часть представителей старой элиты, причем зачастую на ведущих позициях. Уничтожалась лишь ее малая наиболее реакционная часть, не способная приспособиться к новым реалиям, но не готовая отказаться от своих привилегий. Этот факт лишний раз показывает нам, что и левые, и правые предлагают альтернативу для всего общества, а не для какой-то его части.

По сути, марксизм и социал-демократия были идеологической составляющей социализма индустриальной эпохи, его информационной сферой. Они описывали его, формулировали принципы и идеалы. В то время марксизм и социал-демократия, несомненно, несли позитивный заряд. Но на сегодняшний день становится ясно, что индустриальная эпоха уходит в прошлое. На смену ей приходит новая.

Контуры нового общества только прорисовываются. Сейчас адекватным кажется определение «информационное», но, возможно, в дальнейшем найдется более точное. Но марксизм и социал-демократия не могут осмыслить его.

Подобно физиократам, которые в преддверии промышленной революции презрительно называли третье сословие, будущих буржуазию и пролетариат, «бесплодным классом», современные марксисты и социал-демократы называют новую реальность «спектаклем». Марксистские и социал-демократические активисты не могут предложить пути решения задач левого движения в новых социальных, экономических и политических реалиях, когда промышленность уже не обеспечивает развития общества, а промышленный пролетариат сократился, постарел и явно больше не является авангардным классом. Марксисты и социал-демократы не могут предложить ничего нового. Они могут лишь попробовать войти второй раз в ту же реку. Поэтому они выбрали для себя стратегию защиты интересов своего сокращающегося электората и идеалов своей молодости. Настало время, когда к марксистам и социал-демократам можно отнести слова самого Маркса, которыми он описывал левых консерваторов своего времени:

«…Этот социализм прекрасно умел подметить противоречия в современных производственных отношениях. Он разоблачил лицемерную апологетику экономистов. Он неопровержимо доказал разрушительное действие машинного производства и разделения труда, концентрацию капиталов и землевладения, перепроизводство, кризисы, неизбежную гибель мелких буржуа и крестьян, нищету пролетариата, анархию производства, вопиющее неравенство в распределении богатства, истребительную промышленную войну наций между собой, разложение старых нравов, старых семейных отношений и старых национальностей.

Но по своему положительному содержанию этот социализм стремится или восстановить старые средства производства и обмена , а вместе с ними старые отношения собственности и старое общество, или – вновь насильственно втиснуть современные средства производства и обмена в рамки старых отношений собственности, отношений, которые были уже ими взорваны и необходимо должны были быть взорваны. В обоих случаях он одновременно и реакционен и утопичен…» .

Какие же условия позволят левому движению развиваться дальше?

Первое, что необходимо сделать - это перестать повторять догматы прошлого. Невозможно, третий век подряд говоря одно и тоже, оставаться актуальными. Если в XIX веке марксизм и социал-демократия находились в авангарде, а в XX веке были адекватны эпохе, то в XXI веке они стали реакционными. Перед левым движением вновь встала задача сформулировать новую программу преодоления неравенства через развитие, уже благодаря переходу от индустриального общества к информационному. Тщетно искать ответы на вопросы сегодняшнего дня у классиков. Они решали актуальные задачи своего времени. Только мы сами сможем сформулировать необходимые ответы.

Второе, что должны сделать левые, – принять народ таким, какой он есть, и отстаивать его интересы. Левые находят тысячи причин недовольства народом. Он и не прогрессивен, и не образован, и реакционен, и прочее, прочее, прочее. Список может быть бесконечным. Все это чушь! В отличие от правых, у левых нет права на такую вольность как игнорирование интересов народа. Левые, не отстаивающие идеи большинства, перестают быть таковыми.

Третьим необходимым условием является концентрация усилий на изучении и развитии информационного общества. В левой среде вновь чрезвычайно популярны идеи «закономерного» конца капитализма. Такой взгляд казался утопичным сто лет назад, таким он кажется и сейчас. Мы не дождемся того, что капитализм сложит лапки и добровольно пойдет ко дну. Мы не раз видели в прошлом, как он адаптируется к экономическим, политическим и социальным изменениям. И сегодня можно наблюдать, как правые предлагают свою модель развития общества. Они активно внедряют отношения собственности в информационную сферу, ограничивают доступ широких слоев к качественному образованию и медицине, переносят рыночные механизмы в новые сектора экономики.

Пора и левым сформулировать свою альтернативную модель будущего. Необходимо бороться за доступность действительно качественных и современных образования и медицины, добиваться отсутствия ограничений в информационном пространстве, расширять сектор эмерджентных технологий (нано-, био-, информационные и когнитивные технологии) и количество качественных рабочих мест в нем. Современные технологии сделали реальностью прямую демократию. Как никогда актуальным становится для человека наличие свободы передвижения.

Наконец, четвертой необходимой составляющей для успешного развития левого движения является задача формулирования и последовательного отстаивания новых идеалов, близких современному человеку, идеалов свободного творчества и развития.

И, думается, у левого движения здесь есть потенциал. Уже марксистами поднималась идея не освобождения труда, а его упразднения. Вспомним одновременно Маркса и Маркузе: «Тем не менее, будущий способ труда представлялся Марксу настолько отличным от господствующего, что он не хотел одним и тем же термином «труд» обозначать материальный процесс капиталистического и коммунистического общества. Термин «труд» он использует для того, чтобы обозначить то, что, в конечном счете, подразумевается под ним при капитализме. Таким образом, наличие труда означает, что человеку, который трудится, отказано в свободном и универсальном развитии, и, стало быть, ясно, что при таком положении дел освобождение индивида в то же время является отрицанием труда…» Но идеи эти слишком опережали свое время и до сих пор не были актуальны.

Таковы самые общие принципы, которые позволят левым задать актуальную альтернативную повестку дня. Следуя им, левое движение сможет преодолеть все более нарастающую маргинализацию и способствовать одновременному развитию каждого человека, нашей страны и Мира.

Апр 22, 2016 Антон Антипов