Предательство – это всегда неприятно, больно и даже страшно. Я сама долго пыталась понять, что такое предательство и почему такие поступки окружающих вызывают жгучую обиду и острую боль. Постепенно я поняла: человек поступает так, как ему удобнее. Он ставит свои интересы или интересы других людей выше твоих – он так решил. Имеет право. Никто не должен жить по твоему сценарию. Для того, чтобы это понять, мне понадобилось 40 с лишним лет жизни. 40 с лишним лет опыта, книг, разговоров…

У наших детей всего этого пока нет. Они еще очень мало знают. Но слово «предательство» им знакомо хорошо. Подружка не поделилась шоколадкой, не позвала на день рождения, рассказала Таньке секретик – предала на всю жизнь! Но самое страшное предательство – это предательство родителей. Оно ранит глубоко и иногда на всю жизнь. Потому что простить подружку за то, что она поставила свои интересы выше – легче, чем понять маму или папу.

Я получила пятерку, а мама даже не сказала «Молодец»

Мы часто совершаем поступки, не пытаясь объяснить их своим детям. По разным причинам: некогда, считаем, что еще малы, не можем подобрать нужных слов… И они не понимают. Они уверены, что мы их предали.

На одном из занятий в мастерской журналистики я попросила своих ребят написать, когда и кто их предавал. Большинство работ были о нас, о родителях.

«Когда родилась сестренка, все свое время мама уделяла ей. Я вообще не видела маму. Родители нянчились только с ней, а мне вообще не уделяли времени. Однажды я пришла из школы в хорошем настроении, потому что получила пятерку за диктант, и с порога стала рассказывать об этом маме. А она сказала, чтобы я не кричала, потому что сестренка спит. Она даже не сказала мне «Молодец». С тех пор прошло несколько лет, я очень люблю свою сестру и больше ее не ревную, но про ту пятерку забыть не могу».

«Мне пообещали свозить меня в аквапарк в Екатеринбург, если я закончу четверть без троек. Я очень старался и ждал. Но меня так и не свозили, хотя с тех пор прошло больше года. Я считаю, что меня предали».

«Мои родители хотят переехать в Краснодар. Я понимаю – это их мечта. Но у меня тоже есть мечта, поступить в КиТ (Санкт-Петербургский институт кино и телевидения). До окончания школы остался всего год. С переездом мои шансы поступить резко падают: здесь я привык, здесь мои учителя, дополнительные занятия, а там депрессия обеспечена. Что решает год в жизни 43-летнего мужчины? Гораздо меньше, чем в жизни 17-летнего выпускника. Они говорят, что я эгоист и порчу их мечту, хотя на самом деле они сейчас разрушают мою жизнь. А главное – они не хотят меня слушать. Они предают меня и заставляют меня предать свою мечту».

«Однажды, когда мне было 6 лет, у меня в садике был утренник. К которому я долго готовилась. А мама не пришла. У нее были дела. Я считаю, что родители предают своих детей, когда у них есть что-то важнее, чем их дети».

«Меня предали родители. Когда мне было 7 лет, они долго ругались, кидались разными предметами, и мама выгнала папу. Теперь он живет в другом городе, и я иногда приезжаю к нему в гости. Я считаю, что мама меня предала, когда выгнала папу, потому что она не подумала обо мне».

Конечно, во всех перечисленных случаях родители не хотели зла своим детям. Наверняка у каждого случая есть объяснение, логика, причина. Но я убеждена: всякий раз, когда родители действуют не в интересах ребенка – это предательство. Для каждого нашего действия или бездействия по отношению к детям должно быть единственное объяснение: это в интересах ребенка. Мы должны уметь оценивать ситуацию, просчитывать ее последствия для сына или дочки и действовать исключительно исходя из этих последствий.

А теперь табу для родителей:

1. Никогда не выяснять с ребенком отношения в присутствии посторонних.

Неважно, учитель, соседка или подружка сына (дочки) стоит рядом. Даже если ребенок неправ. При посторонних ребенка можно только хвалить. Или молчать. Потому что мама и папа всегда должны быть на стороне своего ребенка, пусть даже он совершил нехороший поступок. Дома, наедине постараетесь понять и разобраться. Если стоит того – наказать. Но выставлять самого дорогого и близкого человека в невыгодном свете – это предательство.

2. Никогда не использовать то, чем ребенок поделился с вами, ему во вред.

Если дочка рассказала о своей первой влюбленности, не стоит опускаться до чего-то вроде «Сапоги мыть еще не научилась, а уже любовь у нее…». Потому что воспользоваться доверием ребенка и в удобном случае попрекнуть его же тайной – предательство.

3. Никогда не сравнивать ребенка с другими, если сравнение в пользу другого.

То есть сказать про одноклассника, который выиграл городскую олимпиаду, «Молодец!» – нормально. А «Вот видишь, а тебе бы только за планшетом сидеть» – предательство.

4. Никогда. Никогда! Никогда!!! Не выяснять отношения с супругом в присутствии ребенка.

Это тема для отдельного обстоятельного разговора. А пока просто вспомните, что переживали вы, когда слышали, как ссорятся родители. И станет понятно, что «награждать» такими переживаниями сына или дочку – предательство.

5. Казалось бы, очевидное. Но часто нами игнорируемое. Пообещал – сделай.

Потому что ребенок ждет. Мечтает. Представляет, как будет здорово. Верит, в конце концов. Разрушать эту веру – предательство.

6. Не позволять никому говорить вам о ребенке плохо.

Еще раз. Никому. Даже лучшей подруге. Даже бабушке. Даже если ребенок в это время в лагере за 40 км от города. Если это просто информация о том, что ребенок сделал и что сказал – ради Бога, спасибо за информацию. Как только начинается оценка – до свидания. Потому что спокойно слушать высказывания вроде «А твой-то вообще стыд потерял, хамло невоспитанное» – это предательство.

Есть еще и седьмое, восьмое, девятое…

Когда-нибудь наши дети вырастут и, наверное, поймут, что многое из того, что казалось им предательством – на самом деле просто слабость, или незнание, или неумение правильно объяснить мотивы своих поступков по отношению к ним. Но ведь нам не становится легче, когда мы узнаем причину болезни? Болеть ведь меньше не начинает? Да, мы понимаем, что надо сделать, чтобы не было больно. И часто процесс лечения бывает очень длительным и больнее, чем сама болезнь. Поэтому лучше заниматься профилактикой, суть которой очень проста: всегда быть на стороне ребенка.

О том, что становится причиной равнодушия отцов, как избежать этого и вырастить детей без ненависти в душе, рассказывает практикующий психолог, кандидат психологических наук Наталия Любимова

Общество, где нет места детям

Может быть, для кого-то эта фраза прозвучит кощунственно, но за то пренебрежение, с которым отцы после развода относятся к своим детям, ответственны в том числе и женщины. Будучи матерями, они не воспитывают в будущих отцах уважения к другим женщинам.
Они ответственны (наряду со своими бывшими мужьями) и за то, что не смогли сохранить семью. К сожалению, так уж повелось, что в большинстве своем мужчина в нашей российской семье живет не с ребенком, а с женщиной. Вместе с любовью к женщине уходит и любовь к ребенку.
Часть вины лежит и на обществе в целом. Детей мы воспринимаем (опять же повторюсь: не все, но многие) не как свое будущее, а как обузу: тяжелое настоящее. Дело, вероятно, в нашей бытовой неустроенности.
Возможно, и эта фраза способна вызвать шок, но в нашем обществе никогда не было места детям! В какой еще стране есть лозунг "Все лучшее - детям"? В любом другом развитом сообществе все лучшее подрастающему поколению отдается по определению. У нас же эта истина возведена в ранг лозунга и по сути лозунгом и осталась. Посмотрите, что творится в действительности: нехватка детских садов (которые 15 лет тому назад бездумно распродали) уже стала поводом, чтобы задуматься: а стоит ли рожать? О чем это говорит? О том, что мы рожаем, растим своих детей не благодаря стараниям государства, а вопреки.
Не хотелось бы углубляться в экономические дебри, но именно общество воспитывает мужчин, не желающих заботиться о своем потомстве.
Очень много семей создано "по залету". Сходя в загс, мужчина снимает тем самым с себя ответственность: мол, что вы еще от меня хотите, я и так женился, а значит, выполнил весь свой долг сполна, и больше вы от меня ничего требовать не в праве. О какой эмоциональной близости между ним и женщиной в подобных условиях можно говорить! А ведь это непременный компонент для создания крепкой семьи.
- Повторяю, эта истина применима не ко всем семьям поголовно, - продолжает Наталья Георгиевна, - я встречала и других мужчин, тех, которые боролись за своих детей, которые добивались, чтобы после развода их дети оставались с ними. И как раз жены, манипулирующие детьми, превращая их в объект шантажа, оказывались в роли отрицательных героинь.
Не от любви, так по расчету!
Работая с проблемами мужчин абсолютно любого характера (личных, финансовых, карьерных), я прихожу к выводу: основная причина их возникновения - когда-то забытые ими дети, которых папа не хочет видеть...
Предположим, у клиента проблемы с партнерами, образно говоря, его регулярно кидают. Ничто никогда не проходит бесследно. Ни один поступок. И психологи ищут причину, порой добираясь до семейных тайн прадедов. Чтобы понять причину проблемы, достаточно напрячь память и припомнить, а кого ты дружок успел кинуть? Никого? А ребенка? О котором ты не хочешь ни вспоминать, ни слышать.
Или другая ситуация: работает мужчина, не покладая рук, в стремлении сделать карьеру, а его начальство просто не замечает....Приблизительно так, как он своего сына или дочку от давно закончившегося первого брака.
- Не хочу пугать или выступать в роли прорицательницы, - предупреждает Наталья Георгиевна, - однако имейте в виду: Вселенная - это не суд, который можно подкупить, это не свидетель, которого можно придумать или обмануть. Вселенная - это зеркало, и, если ты что-то туда кидаешь, все тебе возвращается. И ваше отношение к брошенным детям обернется однажды проблемами в бизнесе, неудачами в новой семье. Поэтому, если нет сердечного порыва помогать детям из прежней семьи, делайте это хотя бы по расчету. Поверьте, оно того стоит!
Женщина обязана быть мудрой
Надо уметь договариваться. Если уж так сложилось, что семья распалась и женщина осталась одна с ребенком, не стоит жить по принципу: уж коли я одна его (ребенка) воспитываю, то пускай бывший муж несет все материальные траты.
Ни в коем случае нельзя дочку или сына, захотевшего компьютер, отправлять за деньгами на него к отцу. Все материальные вопросы родители должны решать сообща! Иначе ребенок, тонко чувствуя ситуацию, начнет относиться к отцу с потребительской позиции: он от нас ушел, значит, пускай теперь платит. И это чувство со временем вытеснит любовь.
Отец же, почувствовав подобное отношение, станет еще более удаляться от семьи. Выплачивая алименты, дополнительно помогая, содержа новую семью, он будет чувствовать определенные неудобства.
Поэтому, отправляя сына или дочь в элитную дорогую школу, мать должна предварительно посоветоваться с отцом: а потянем ли мы эти траты? И ни в коем случае не ставить бывшего супруга перед свершившимся фактом: давай-ка, плати.
Не забыть, а простить
Материальный вопрос в неполной семье, бесспорно, важный, актуальный, но не единственный. Мужчина, выросший без отца, часто становится слабым, женоподобным, пьющим. Женщина, напротив, формируется в маскулинную(?) мужененавистницу.
Что делать, чтобы этого не случилось? Женщине - однозначно простить. Именно не забыть, а простить. Поскольку еще Фрейд писал, что отрицание или забвение - это не что иное, как вытеснение ненужной информации в подсознание. И зачастую нашими поступками руководит именно подсознание. Даже когда нам кажется, что мы действуем, руководствуясь собственной волей. Воспоминания об обидах, страхи сидят глубоко в нас и строят нашу жизнь.
Легко сказать - простить, но как это сделать? Оказывается, довольно просто. Главное - нужно осознать: как я могу воспитать сына, плохо относясь к мужчинам? До семи лет ребенок однозначно воспринимает: бросили, значит, это я плохой. Представьте, что такое для малыша "я плохой мальчик", а тут еще и мама про отца говорит разные гадости.
Или, если я воспитываю дочку в ненависти к ее отцу, то выращу в итоге мужененавистницу, которая решит, что все мужики сволочи. Она или вовсе никогда не выйдет замуж, или станет относится к мужчинам потребительски, ценя в них лишь их кошелек... Показывая уважение к его (ее) отцу, мы воспитываем прежде всего уважение к самому ребенку. Потому что в каждом из нас две половины - от мамы и от папы.

Что болезненнее всего переживает человек? Наверное, на этот вопрос может быть немало ответов - все мы очень разные. Но тем не менее мало что причиняет такую боль, как близкого (или казавшегося какое-то время таковым) человека. Да-да, именно близкого, все ведь, скорее всего, сегодня знакомы с таким расхожим присловьем: «Предают всегда свои». Конечно, свои - потому что чужие как могут предать? На них мы и не надеялись, им не доверялись, не открывали своих сердечных тайн, не думали о них и о себе как о частях единого целого.

А свои... Как же это тяжело бывает, когда ты сталкиваешься с обманом со стороны того, кому, казалось, всецело верил. Или узнаешь, что твой друг выступает заодно с твоими врагами против тебя. Или выясняешь неожиданно, что он метит на твое место, интригует, клевещет, ведет нечистую и нечестную игру...

Дело не в том, что «свой» имеет возможность ударить в спину - чужих-то мы редко пускаем в тыл... Не в том, что он может нанести максимальный урон. Намного важней другое. Кажется, что земля уходит из-под ног, непонятно даже становится, как жить-то дальше, если тут такое...

«Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в нихже несть спасения» (Пс. 145, 3). И паки: «Проклят всяк надеющийся на человека» (Иер. 17, 5). И еще: «Благо есть надеятися на Господа, нежели надеятися на человека, благо есть уповати на Господа, нежели уповати на князи» (Пс. 117, 8-9).

Но ведь уже понадеялись, уже возуповали. И теперь не просто разочаровались, обманулись, а именно что проклятию подверглись! И как справиться с обуревающими нас чувствами, как исцелить сердечные раны, как, в конце концов, простить?! Ведь точно ждет от нас Господь, чтобы примирились мы внутренне - и с происшедшим, и с людьми, чтобы не осталось в нас ни удрученности, подавленности пережитым, ни озлобленности, ни ожесточения.

Мне кажется, что в подобных случаях мы практически всегда совершаем одну и ту же ошибку, в основе которой, конечно же, наше неправильное отношение к своему «я». Откуда это ощущение - , измены? Оттуда, вероятно, что мы прежде считали, что нас связывают с человеком те отношения, которые налагают и на нас, и на него определенные обязательства. Но на самом деле - разве имеем мы право требовать от него – другого - того же, чего требуем от себя? От себя - пожалуйста! А от другого - нет. Это же не бизнес, не договорные отношения с подписанием вороха бумаг, штампами и печатями. Это живая жизнь, в которой мы должны поступать по своей христианской совести и не быть арбитрами в отношении совести чужой.

И почему мы вообще воспринимаем то, что человек делает, непременно как имеющее отношение к нам? Он-то, скорее всего, думает о нас менее всего. Он думает о себе - о своих обстоятельствах, проблемах, интересах, нуждах и так далее. Он не ставит перед собой цели предать нас, причинить нам боль, досадить, уязвить, просто поступает так, как ему удобней и выгодней, только и всего.

Горько нам от того, что мы переживаем как , неуютно на душе... Но хорошо бы разобраться все же - отчего именно. Если оттого, что нас предали , нам не были верны , то есть ли у нас на самом деле основания требовать этой верности и осуждать того, в ком ее не обрели? Пожалуй, что и нет: люди и Богу верности не хранят, что уж о нас говорить. Если же оттого горько, что обманулись в человеке, думали о нем лучше, чем он оказался, а теперь узнали его и словно потеряли, то что ж... Он свободен быть таким, каким хочет, а нам остается лишь отойти в сторону, но опять же - не осуждая.

Трудно это? Да не то слово! Настолько, что вообще редко когда удается сразу так настроиться и так поступить. Трудно, но возможно - с помощью Того, Кто и подлинные предательство и отступничество так часто прощает, и наши - в том числе. И если не растравлять намеренно в сердце рану, не превращать ее в медленно, мучительно разъедающую его язву, а прибегнуть к бесконечное число раз Преданному и Оставленному, но никого не Предающему и не Оставляющему, то Он, конечно, научит нас, как и из этой беды и скорби извлечь пользу для своей души. И больше того - как через это приблизиться к Нему, стать хоть чуть-чуть похожим, хотя бы немного сродниться...

в предыдущем посте я не прописала один важный момент, но комментаторы его заметили.

Про зубы - пока мы поднимались по лестнице, я, узнав, что дочь боится, спросила ее: "А, может быть, мы проверим, испугается ли кто-нибудь из детей?" - она сказала: "Я боюсь". - Я ответила: "Я буду рядом с тобой и, если они скажут что-то плохое, я не буду заставлять тебя идти в группу". - "Ладно. Только ты спрашивай" - сказала она.
И я, естественно, выбрала девочку с мамой, потому что мама, разумеется, не скажет, что "Да, дразни ее, сколько нужно".

Если бы это были подростки или если бы это была группа детей, или если бы я не спросила у дочери разрешения, это действительно было бы предательство.

И я с таким сталкивалась - я работала с подростками в школе, и меня попросили выявить, что у них за проблемы, почему в одном из классов напряженная атмосфера. Я в течение двух встреч (а надо сказать, что организовывать эти встречи было крайне непросто - учителя постоянно "забывали", что у их детей тренинг, постоянно пытались забрать "пару мальчиков" с него или поставить вместо него какие-нибудь занятия или пересадить нас из кабинета в кабинет) завоевывала доверие детей, выясняла, что у них и почему происходит, уточнила, рассказала учителю, что А. оскорбляет Б., а остальные присоединяются, потому что А. старше их всех на год, и они его боятся, но чувствуют, что травить Б. неправильно, и было бы хорошо, если бы Вы... но учитель не дослушал меня и мгновенно, сразу же - я только что вышла из класса - влетел в класс и при всех детях наорал на А. что-то в духе: "Ах ты сволочь! Как ты мог! Ты оскорбляешь Б.! Ты урод!" ну и т.п.
Когда она вернулась, и я спросила ее: "Понимаете ли вы, что дети больше никогда и ничего мне не расскажут, а Б. теперь будут оскорблять с удвоенной силой?", она была очень удивлена и сказала, что я ничего не понимаю, что дети - это непокорные животные и их надо укрощать, а не завоевывать их доверие.
Я открыла рот, закрыла рот. Пошла к директору, пятнадцать минут разговаривала с директором, поняла, что у нее то же самое мнение, и сказала, что я при таком подходе могу быть только в оппозиции к учителям и директору, а это, скорее, навредит детям, и что я в корне не согласна с такой политикой. И больше там не появлялась. И - важный момент - это была частная школа.

И поэтому я не работаю с подростками - невзирая на все варианты, которые у меня были (школа была, скорее, частным случаем, чем большой практикой), родители и учителя часто вызывали у меня много чувств, потому что применяли любую полученную о детях информацию (пусть даже это было "сегодня у нас улучшился контакт" - потому что когда работаешь с ребенком, совсем ничего не говорить родителю - сложно, пусть я и всеми силами старалась сохранить конфиденциальность) не для улучшения взаимопонимания, а для тупой, топорной и слишком очевидной для детей манипуляции, а то и наезда. Что просто в мясо гробило доверие между мной и детьми (что еще полбеды) и делало работу на три четверти бессмысленной, потому что оплачивает работу родитель.
Я знаю, что есть мои коллеги, которые куда более успешно лавируют между интересами подростков и интересами родителей и лучше справляются со своими чувствами по этому вопросу, поэтому они куда успешнее, чем я, в работе с детьми.