Я всегда была противницей кесарева сечения. А теперь, вспоминая свои роды, думаю – да лучше бы «прокесарили»! Теперь я понимаю, что такое удовольствие как естественные роды может получить далеко не каждая женщина…

Беременность была долгожданная. Я летала от счастья каждый день, наслаждаясь своим состоянием. Таких «радостей» как токсикоз и отеки я, к счастью, не познала. Результаты анализов были как у космонавта, за исключением высокого уровня глюкозы в крови и низкого гемоглобина.

Итак, миф первый – повышенный уровень сахара бывает только у сладкоежек и полных людей . Телосложение у меня среднее, а сладости я не люблю. Но вот генетика за меня решила все. Склонность к высокому сахару есть и у моего отца. А у бабушки и вовсе сахарный диабет. Мне все говорили, что все это ерунда, и ничем это не грозит. Но я, зная не понаслышке, что из себя представляет высокий сахар, сразу села на диету. Пришлось отказаться от картофеля, мучных продуктов, некоторых сладких фруктов и ягод (виноград, арбуз, финики). Основой питания стали кисломолочные продукты, овощи, отварное мясо и рыба, иногда отваривала гречневую кашу. Кушала небольшими порциями. Любящие родственники, конечно, пытались меня накормить «чем-то вкусненьким», сетуя, что с таким питанием ребенок родится маленький и хиленький, но я редко поддавалась их уговорам.

Отсюда вытекает миф второй – «раскормила ребенка!». Муж у меня довольно-таки крупный. Вес его при родах составил 4100 кг. С генетикой не поспоришь – наш малыш, не смотря на мамину диету, родился весом почти 4 кг! При этом за беременность общая прибавка веса - 5,5 кг. После родов - минус 16 кг!

Миф третий – витаминные комплексы несут только пользу .

Я, конечно, не против витаминов. Но! Увлекаться ими не стоит. Гинеколог в 3 триместре строго настрого запретила мне пить витамины. Оказывается, они тоже могут стать причиной крупного плода. Кроме того, чрезмерное употребление кальция может способствовать внутриутробному заращению родничка, а прием витамина А в первом триместре может стать причиной пороков развития плода. Поэтому в первые недели беременности я пила Фемибион, а во втором триместре всего одну пачку «Алфавит мамино здоровье».

Миф четвертый – если ничего не беспокоит, то и не зачем бегать по врачам .

На очередном приеме у гинеколога медсестра обратила внимание на мое низкое давление (для меня это всегда было нормой) и рекомендовала сделать кардиограмму. Врач сказала, что если жалоб на боли в сердце нет, то нечего беспокоиться. Я, соответственно, ничего делать и не стала. Как потом оказалось, зря. Сердце у меня действительно слабое.

Миф пятый – УЗИ вредно. Достаточно трех плановых осмотров.

Последнее УЗИ в женской консультации делают в 30 недель. Я бы рекомендовала самим проходить его перед родами. Так, мой малыш перед родами запутался в пуповине, у него было тугое обвитие вокруг шейки. Как я теперь жалею, что пожадничала денег и не пошла, не посмотрела, как обстоят дела. Кроме того, хороший специалист сможет определить ориентировочный вес ребенка при рождении. Слава Богу, с малышом все хорошо. Но если говорить о тех последствиях, которые могли произойти, то вредность УЗИ, если и имеется, становится второстепенной.

Миф шестой – массаж промежности предотвратит разрывы.

Я делала такой массаж недели с 15. Итог – эпизиотомия + многочисленные внутренние разрывы. Упражнения Кегеля тоже пыталась делать, но они вызывали тонус, поэтому с этим делом пришлось «завязать».

Миф седьмой – широкий таз – залог легких родов.

Я счастливая обладательница широкого таза, а что толку. Родовые пути оказались узкими для моего малыша. Внешность обманчива!

Когда малыш родился, врачи засуетились, срочно вызвали анестезиолога. Акушерка всех подгоняла, кричала, чтоб не медлили, поскольку вся промежность у меня стала черного цвета. После эпизиотомии пошла трещина на влагалище, открылось кровотечение. Потеря составила 2 литра крови! Половина всего объема… Остановилось сердце… Многим интересно, есть ли она – жизнь после смерти. Расскажу, что видела я (может, конечно, все дело в наркозе). Описать словами очень трудно, но я попробую. Чувства, конечно, непередаваемые: кажется, что у тебя нет тела, будто вылетаешь из него, словно поток света с невероятной скоростью, становится легко и хорошо. Кажется, что попал в другое измерение, более объемное. Если сравнивать жизнь с кинотеатром, то так скажу – будто после обычного фильма попадаешь на 5D. Много ярких цветов, будто попал внутрь радуги. В какой-то момент я вспомнила, что родила ребенка, мне захотелось вернуться. И я застряла… Стала метаться, словно в цветовом лабиринте (очень похоже на детский калейдоскоп) искать выход, билась, как муха об стекло. Было много цветов, но я интуитивно полетела на желтый. О чудо! Я открыла глаза! Надо мной висела большая медицинская лампа желтого цвета. Видела я плохо, как под водой. Казалось, что все врачи роддома были в палате, они суетились. Я отключилась вновь… Глубокая кома. Меня подключили к аппарату искусственного жизнеобеспечения, поскольку даже дышать самостоятельно не могла, грудная клетка не поднималась. Так я пролежала сутки. Странно, но иногда я вспоминаю фрагменты того, что было в палате. И вид сверху, будто смотрела с потолка. Шансов выжить практически не было. А потом я стала слышать голоса. Голоса тех, кто был рядом. Но признаки жизни я не могла подать. Мое тело было словно отделено от меня. Это очень тяжело! Рожать легче намного, чем лежать в коме! Выходить из комы колоссальный труд! Я собирала волю в кулак и пыталась, сделать все, чтобы тело начало слушаться, молилась, говорила мысленно с собой, чтоб не отключаться, чтобы жить. И у меня это получилось - первый вдох после родов! Все пришлось учиться делать заново – открывать глаза, говорить, ходить и т.д. Первое, что мне сказала врач, которая меня оперировала так это то, что матку мне врачи сохранили! А ведь могла и потерять. После родов я находилась в реанимации. Ребенка не видела почти две недели. После родов долго лежала под капельницей с антибиотиками. Восстанавливалась около двух месяцев. Грудью кормить я не смогла – на фоне всего пережитого молоко просто не стало прибывать. Не помогли ни чаи, ни таблетки для лактации, ни частые прикладывания малыша к груди. Рожать мне теперь нельзя. Только кесарево сечение при условии, что пройдет минимум 3 года. После родов появился загиб матки, но это не самое страшное, что могло бы быть…

Я благодарю судьбу, за то, что она мне и моему ребенку сохранила жизнь; за то, что я теперь испытываю радость материнства, за то, что рядом оказались хорошие врачи.

Большинство женщин рожало дома — больницы все еще не были широкодоступны, и лишь менее 5% женщин в США отправлялись в госпитали. Принимать роды помогали повитухи, но богатые семьи уже могли позволить себе позвать врача. Хотя анестезия уже существовала, использовалась для обезболивания рожениц она все еще очень редко.

В России дела обстояли примерно так же.

В 1897 году, на праздновании столетия Императорского клинического повивального института великой княгини Елены Павловны, его директор, лейб-акушер Дмитрий Оскарович Отт с печалью отмечал: «98% рожениц в России по‑прежнему остаются без всякой акушерской помощи!»

«По данным за 1908−1910 гг., количество умерших в возрасте до 5 лет составляло почти 3/5 общего числа умерших. Особенно высокой была смертность детей в грудном возрасте» (Рашин"Население России за 100 лет. 1811−1913 гг.»).

1910-е

Хотя и большинство женщин все еще приглашает на роды повитух (реже — врачей), в 1914 году уже появился первый «родильный дом». Тогда же врачи в США начали использовать метод обезболивания, который назывался «сумеречный сон» (Twilight Sleep) — женщине давали морфин или скополамин. На протяжении родов женщина погружалась в глубокий сон.

Проблема заключалась в том, что риск смерти матери и дитя в этом случае возрастал.

При этом 90% врачей даже не получили формального образования.

В 1913 году на всей территории России насчитывалось всего девять детских консультаций и лишь 6824 койки в родильных домах. В крупных городах охват стационарным родовспоможением составлял всего 0,6% [БМЭ, том 28, 1962]. Большинство женщин продолжало традиционно рожать дома с помощью родственниц и соседок или приглашало к себе повивальную бабку, повитуху, а только в сложных случаях — врача-акушера.

По статистике, в процессе родов (в основном от сепсиса и разрывов матки) ежегодно умирало более 30 000 женщин. Чрезвычайно высокой была также смертность среди детей первого года жизни: на 1000 родившихся умирало в среднем 273 ребенка. Согласно официальным данным начала XX века, лишь 50 процентов жительниц Москвы имели возможность получения профессиональной медицинской помощи при родах в стационаре, а в целом по стране этот процент составлял всего лишь 5,2% для жительниц городов и 1,2% в сельской местности.

Первая мировая война и последовавшая за ней революция 1917 года замедлили развитие медицины в стране и вызвали деградацию. Разрушалась инфраструктура, а врачей призывали на фронт.

В России после событий октября 1917 года тоже произошли изменения. Изменилась в первую очередь сама система оказания помощи беременным и роженицам.

Специальным декретом 1918 года был создан Отдел охраны материнства и младенчества при Народном комиссариате государственного призрения. Этому отделу и отводилась главная роль в решении грандиозной задачи — строительства «нового здания социальной охраны грядущих поколений».

1920-е

Практически во всех развитых странах в эти годы происходит настоящая революция в акушерском деле. Теперь роженицу уже нередко посещали врачи, которые, правда, считали роды скорее «патологическим процессом». «Нормальные роды», без вмешательства врачей, теперь стали большой редкостью. Очень часто врачи начали применять метод расширения шейки матки, давать женщине эфир на второй стадии родов, делать эпизиотомию (рассечение промежности), применять наложение щипцов, вытаскивать плаценту и медикаментозно заставлять матку сокращаться.

Женщинам СССР теперь было предложено систематически наблюдаться в женских консультациях, им полагались дородовой патронаж и ранняя диагностика патологии беременности. Власти изо всех сил боролись с «социальными» болезнями, такими как туберкулез, сифилис и алкоголизм.

В 1920 году РСФСР стала первым государством мира, узаконившим аборты. Декрет 1920 года разрешал производить аборт только врачу в больнице, для операции было достаточно простого желания женщины.

В декабре 1920 года Первое совещание по охране материнства и младенчества выносит решение о приоритете развития учреждений открытого типа: ясли, консультации, молочные кухни. С 1924 года женские консультации начинают выдавать разрешение на бесплатный аборт.

Постепенно решается и проблема подготовки квалифицированных кадров. Большой вклад в её решение внесли созданные в 1922 году в Москве, Харькове, Киеве и Петрограде институты охраны материнства и младенчества.

1930-е

В США в эти годы пришла Великая Депрессия. Уже около 75% родов происходили в больницах. Наконец, роженицам стали помогать врачи, которые специализировались на родовспоможении. К сожалению, детская смертность возросла с 40% до 50% — преимущественно из-за родовых травм, которые получали дети из-за нежелательного медицинского вмешательства. Метод «сумеречного сна» теперь применялся так часто, что почти ни одна роженица в США не могла вспомнить обстоятельств родов.

В СССР тоже идет откат назад: переломным моментом стал 1936 год, когда было принято постановление «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, о расширении сети родильных домов, детских яслей и детских домов, об усилении наказания за неплатеж алиментов и некоторых изменениях в законодательстве об абортах».

На уровень смертности с конца 1930-х годов существенно влияет внедрение новых медицинских технологий и препаратов, в частности сульфамидов и антибиотиков, которые позволяют кардинально снизить младенческую смертность даже в годы войны.

Теперь аборт производили только по медицинским показаниям. Соответственно, подпольные аборты, опасные для жизни женщины, стали частью теневой экономики СССР. Часто аборты делали люди, у которых вообще не было никакого медицинского образования, а женщины, получив осложнения, боялись обратиться к врачу, потому что тот был вынужден сообщить о преступнице «куда следует». Если нежелательный ребенок все-таки появлялся, иногда его просто убивали.

1940-е

В годы, следующие после окончания войн, наблюдается резкое повышение общих коэффициентов брачности и рождаемости. В США коэффициент рождаемости в 1945 году составил 20,4%. В США появляются первые книги в защиту естественных родов, медленно возрастает популярность минимального вмешательства в процесс деторождения. В те же годы (в 1948 году) свет увидели исследования сексуальности Кинси, которые дали женщинам лучшие представления об их собственной репродуктивной системе.

1950-е

23 ноября 1955 года Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об отмене запрещения абортов» производство операции искусственного прерывания беременности было разрешено всем женщинам и даже при отсутствии медицинских противопоказаний.

Указ разрешал проведение абортов в больницах, домашний аборт по‑прежнему оставался уголовно наказуемым. Врачу в этом случае грозило тюремное заключение до одного года, а в случае смерти пациентки — до восьми лет.

Отдельно — о процедуре УЗИ. Советская медицина до определенного периода такими возможностями не располагала, и пол ребенка, как и многие патологии, определяли"на глаз»: ручным осмотром и прослушиванием живота специальной трубкой. Первое отделение ультразвука было создано на базе Акустического института АН СССР под руководством профессора Л. Розенберга в 1954 году, и лишь с конца 80-х УЗД начала постепенно внедряться в советскую медицину.

1960-е

В США появился первый мониторинг частоты сердцебиений плода. Послеродовой уход все чаще включал в себя антибиотики, уровень смертности матери и ребенка стал резко падать.

После родов у женщины в США наконец-то появляется возможность приобрести противозачаточную таблетку.

1970-е

У американок в эти годы было значительно больше способов облегчить родовые муки, чем у женщин СССР. На смену «сумеречному сну» приходят менее вредоносные методы обезболивания, такие как гипноз, роды в воду, особое дыхание и знаменитый метод Ламаза — техника подготовки к родам, разработанная в 1950-х годах французским акушером Фернаном Ламазом в качестве альтернативы медицинскому вмешательству во время родов. Основная цель «метода Ламаза» — повышение уверенности матери в её способности родить, помощь в устранении болезненных и болевых ощущений, облегчение родового процесса и создание психологически комфортного настроя.

М. Р. Одену принадлежит первая публикация в научном журнале на тему водных родов . М. Р. Оден охарактеризовал роды в воде как «более естественные» и «близкие к природе» и обосновал свои заключения успешной практикой родов в бассейне клиники Питивьер с начала 70-х годов.

Впервые начинают использовать эпидуральную анестезию, которая, к сожалению, замедляла схватки почти в половине случаев.

И в эти же годы изобретен питоцин — средство для стимуляции родов.

1980-е

В начале 80-х в СССР набирают популярность «кружки», пропагандирующие моду на те же естественные роды: в воде или дома. Одним из идейных вдохновителей этого метода был физиолог Игорь Чарковский, который создал клуб «Здоровая семья». Советское правительство с такими тенденциями боролось.

С конца 80-х процедура УЗД начала постепенно внедряться в советскую медицину, хотя качество снимков оставляло желать лучшего.

В начале 1980-х срок искусственного прерывания беременности в СССР был увеличен с 12 до 24 недель. В 1987 году прервать беременность можно было даже на сроках до 28 недель, если для этого имелись показания: инвалидность первой и второй групп у мужа, смерть мужа во время беременности жены, расторжение брака, пребывание женщины или ее мужа в тюрьме, наличие решения суда о лишении родительских прав, многодетность, беременность в результате изнасилования.

В 1989 году разрешили амбулаторное прерывание беременности на ее ранних сроках путем вакуум-аспирации, то есть мини-аборт. Начали производить медикаментозный аборт.

1990-е

90-е — время, когда врачи ищут баланс между естественными родами и медицинским родовспоможением. Крепнет идея, что чем лучше чувствует себя мать, тем лучше будет младенцу.

В середине 90-х около 21% детей появились при помощи кесарева сечения, и число это неуклонно растет.

Журналист The Times пишет: «Рост числа кесарева сечения в середине 90-х объяснялся ростом числа беременных женщин, которым назначали эту процедуру до 39-й недели беременности, даже если она не была медицински обоснована».

Другой популярный тренд 90-х — домашние роды. Хотя количество подобной практики в США в те дни насчитывало всего менее 1% от всех родов, это число тоже начало расти.

Появляется амниоцентез — анализ околоплодных вод, в ходе которого делается прокол в зародышевой оболочке и берётся образец амниотической жидкости. Она содержит в себе клетки плода, которые подходят для проведения анализов на наличие или отсутствие генетических заболеваний.

Появляется практика доул — помощниц при родах, которые оказывают практическую, информационную и психологическую помощь роженице.

2000-е

Порядка 30% родов проходят с помощью кесарева сечения. Неожиданно поднимается уровень материнской смертности (хотя он, конечно, очень невелик), который объясняется усилением проблемы ожирения и другими медицинскими осложнениями.

В 2009 году в США количество детей, рожденных с помощью кесарева сечения, достигло максимума — 32,9%.

Падать эта цифра начала только к 2011 году.

Некоторые роддома вновь внедряют практику вертикальных родов, подчеркивая, что они более физиологичны и безопасны для матери и младенца.

2010-е

Вертикальные роды — больше не экзотика. К примеру, московский родильный дом № 4 утверждает, что они «активно внедряют альтернативный метод процесса родов в вертикальном положении роженицы. Сегодня вертикальные роды составляют 60−65% по отношению к общему количеству».

Национальные объединения доул появляются в России и Украине, все чаще женщины рожают с мужем или партнером.

ПОДПИСАТЬСЯ

Спасибо!

Мы отправили на ваш email письмо с подтверждением. Эклампсия имеет 2 предстадии. Поздний токсикоз, преэкламсия и затем уже эклампсия. На первых стадиях - отеки, повышенное давление, наличие белка в моче. Предстадии развиваются в течение нескольких дней. Скорее всего у вас были признаки, но вы на них необратили внимания. Признаки будущей эклампсии можно увидеть уже в анализах крови за 4-5 недель до самих видимых признаков патологии. Если у вас было всегда пониженное давление, то это не может быть экламсией. Экламсия - это необратимые процессы в мозгу, обычно летальный исход или инвалидность на всю оставшуюся жизнь. Кома. У вас были проблемы с пониженым давлением? Скорее всего, проблема в этом. Отсюда потеря сознания, анестезия и частичная потеря памяти...Все это пишу я, так как я перенесла 2 преэклампсии. В первую все было на много серьезно. На 34 неделе давление дошло до 190 на 100, а на операционном столе было 210 на 100. После кесарева - реанимация и ПИТ на 3 дня. Врач от мужа не скрывал мое состояние и сразу же ему сказал, что спасать будем мать в такого рода случаях, но попробуют спасти обеих. Что бы я не заподозрила моего состояния, на кесарево пригласили присутствовать мужа. Пото меня подключили к куче комьютеров и увезли, а малышку в неонатальное... 3 дня у меня не двигались ноги. Боялась, что отнялись. После того, как все закончилось - врач растолковал мне мое положение. Ответил на все текущие вопросы. Сказал, что до эклампсии стараются не дотягивать, так как летальный исход очень высок. Поэтому и разрезали побыстрому: До утра вы не дожили бы. Класс! Меня до сих пор передергивает от этого. Вторая беременность была легче. Повтор преэклампсии, но было конкретное наблюдение. Кесарево на 39 неделе, без реанимаций и ПИта и без неонатального. При втором кесареве (после него) началось внутриматочное кровотечение. Кровь не коагулировалась. Давление упало с 140-110 до 70-40. Перед самой потерей сознания, вся в поту и в луже крови, позвала медсестру (как еще сил хватило! и ума позвать!). Я ведь думала, что это отходняк после операции. А тут прямо в забытье попадаю. Пришла медсестра, увидела меня и тут же все забегали. Начали колоть, выдавливать из матки кровь сгустками, менять капельницы и поставили мою кровать ногами кверху. За 10 минут подняли мое давление до 130. Опять обошлось без реанимации. Пришел гениколог (он вел все процедуры по телефону с акушерками). Сказал, что такое бывает очень редко! Опять я попала в редкие случаи. обычно до такого не доводят. А я подумала, что вот так можно лежать, думать, что это усталость или отходняк и отойти на тот свет от кровотечения... Думаю, что именно так и умирают. Сначала от родильной горячки (мед. терм. Преклампсия) или от кровотечения маточного...

Перинатальный центр Белгородской областной клинической больницы святителя Иоасафа – лучший родильный дом на Белгородчине. Именно поэтому супруги Можайцевы, ожидавшие двойню, обратились cюда весной этого года. Юлия Можайцева всю беременность чувствовала себя хорошо, даже сама водила машину, никто из врачей не предполагал, что для неё есть какая-то серьёзная опасность.

«Лучше Юли не было и нет никого на свете»

В их доме прямо при входе видишь фотопортрет: улыбающаяся семья в обнимку – Пётр, Юлия и их дочь Вика, и надпись: «Любовь такая лишь раз бывает…» Он - 34-летний водитель-дальнобойщик, занимающийся грузоперевозками, она – учительница истории. Он родом из Новоскольского района, из многодетной семьи, она - коренная белгородка. Они прожили душа в душу больше 10 лет, построили двухэтажный дом, растили дочь и очень хотели ещё детей. В августе этого года Юлии Можайцевой исполнилось бы 32 года. Теперь её нет, а муж остался с тремя дочерьми на руках, две из которых – малютки-близняшки. В конце мая этого года Юлия умерла при родах в областном Перинатальном центре.

Прошло уже полтора месяца со дня смерти жены, а Пётр всё не находит себе места, не может нормально работать. Написал письмо в АиФ, чтобы хоть как-то отвести душу, подробно рассказал всё, что произошло, при встрече с корреспондентом «АиФ-Белгород».

- Мы очень хотели второго ребёнка, но у Юлии долго не получалось забеременеть, - вспоминает он. – Хотели даже ехать в Москву на ЭКО. Потом, в ноябре 2007 года, когда узнали, что Юлия ждёт ребёнка, были безумно счастливы. А когда ещё на УЗИ нам сказали, что будет двойня, были просто в восторге.

С врачом Перинатального центра Светланой Райковой они познакомились в марте 2008 года, решили, что наблюдать за Юлией и оказывать помощь в родах будет она. Два раза в апреле и в мае Юлия лежала на сохранении в Перинатальном центре. К концу мая у женщины появились отёки.

Поскольку первую дочь она рожала через кесарево сечение, и учитывая, что ожидается двойня, врач рекомендовала заранее лечь в стационар. 30 мая Юлии стало плохо, её поместили в реанимацию. На следующий день Пётр общался с ней по телефону и услышал, что ей лучше. Но в тот же вечер 31 мая, около 18 часов, она сообщила мужу, что ей снова хуже. Это был их последний разговор. Около 21 часа ему позвонила Райкова и поздравила с рождением двух девочек, вес которых 2380 кг и 2090 кг – нормальный для двойни. На вопрос о состоянии жены врач ответила, что Юлия в реанимации, и сказала, чтобы он пришёл на следующий день часам к 11-ти, принёс минералку без газа и лимон.

- В 6 утра 1 июня я звоню в роддом, спрашиваю о жене, а мне говорят: «Лучше приезжайте», - вспоминает Пётр. – Мы с тёщей тут же выехали. Нас никто из врачей не встретил, а охранник у ворот говорит: «Вы родственники женщины, которую повезли в морг?» Потом вышел какой-то незнакомый врач, сказал, что у жены не выдержало сердце.

А вот Светлана Райкова так ни разу с родственниками и не поговорила.

- Все нам объясняли, что произошло, все приносили соболезнования и извинения, кроме неё! - возмущается Пётр Можайцев. – Мне говорили, что она испугалась, растерялась, что, когда поняла, что уже поздно что-то изменить, вызвала всех врачей, и они ночью мчались в роддом кто на чём. Я не виню врачей, делавших вторую операцию, которые пытались её оживить. Столько везде говорят о Перинатальном центре, а о нашей трагедии – ни слова!

9-летняя дочь Вика теперь для отца – поддержка и утешение. Она как-то сразу повзрослела, а раньше была такая беззаботная. За малышками ухаживает сестра Петра, 36-летняя Наталья, оформила на себя отпуск по уходу за детьми до полутора лет. Помогают и другие родственники. Так что сказать, что Пётр остался брошен один на один со своей бедой, нельзя. Но сам он не знает, как жить дальше.

- На похоронах мне говорили, мол, не раздавай юлины вещи до сорока дней, - говорит он. – Они не понимают, для меня это – как музей: откроешь шкаф, там её платья, духи, её запах, и кажется, будто она рядом.

Уезжая в командировку, Пётр вместо иконки берёт с собой фотографию жены.

- Она за мной ходила, как за малым ребёнком, - вспоминает он.- Когда уезжал, письма мне писала о любви и отдавала, когда возвращался. Никогда не повысила голос, ни со мной, ни с родителями ни разу – ни одного конфликта, жили в такой любви, что все завидовали.

А как теперь?

«Никто не застрахован от смерти в родах»

Случаи смертности, связанные с беременностью и родами, очень редки, но имеют особое социальное значение, это горе для семьи и близких людей, часто сиротами остаются дети, - говорит начальник управления медицинский проблем семьи, материнства, детства и демографической политики Наталья ЗЕРНАЕВА. - Смерть Можайцевой Юлии Вячеславовны в перинатальном центре областной клинической больницы, который является ведущим учреждением родовспоможения в области и где оказывается высококвалифицированная медицинская помощь женщинам с осложненными родами и тяжелыми заболеваниями, тяжело переживается всеми медицинскими работниками, причастными к ведению беременности и родов.

В департаменте здравоохранения и социальной защиты населения области была создана комиссия для выяснения причин, приведших к трагедии. В ходе служебной проверки были проанализированы все этапы оказания медицинской помощи. Течение беременности у Юлии осложнилось гестозом второй половины беременности, в связи с чем она была госпитализирована, получала лечение не в обычном отделении патологии беременных, а в реанимационном отделении перинатального центра.

Проводимая терапия позволила стабилизировать течение заболевания, однако вследствие начавшегося разрыва матки по рубцу (в первых родах было проведено «кесарево сечение») в сосудистое русло попали околоплодные воды. Эмболия околоплодными водами, подтвержденная гистологическим исследованием, является непредотвратимой причиной смерти. Бригада лучших специалистов с 23 часов 31 мая до 6 часов 1 июня пыталась сохранить жизнь Юлии, было сделано все возможное.



- Материнская смертность при такой патологии составляет 85 процентов, это общемировые показатели, - говорит заместитель главного врача областной больницы святителя Иоасафа по родовспоможению Лидия ВАСИЛЬЧЕНКО. – За последние 10 лет у нас в Перинатальном центре не было ни одного подобного случая, и все мы, конечно, очень переживаем и сочувствуем этой семье.

По словам Лидии Сергеевны, Светлана Райкова - врач с 10-летним стажем, приехала из Курска, работает в перинатальном центре с 2004 года. В данный момент, с того самого случая, она находится в отпуске, и, возможно, за пределами области.

Я не хочу оправдываться, я понимаю родных, обвиняющих врача, но ведь врачи не всесильны, - говорит Лидия Сергеевна.

Наблюдение за малышками ведут непосредственно специалисты перинатального центра. Организовано специальное питание для младенцев. К сотрудникам перинатального центра применены меры дисциплинарного взыскания.

- Члены комиссии беседовали с родственниками Юлии, были объяснены все причины, приведшие к трагедии, - говорит Наталья Зернаева. - Однако горе семьи несоизмеримо ни с какими нашими объяснениями. Еще раз хочу принести извинения и глубокие соболезнования семье Можайцевой Юлии Вячеславовны от себя лично, всех медицинских работников. Простите нас!

… Мать Юлии Любовь Алексеевна, вспоминая со слезами, какая белая, без единой кровинки, была её дочь в гробу, говорит:

Для врачей это просто случай. А нам как жить? Для нас всех это горе на всю жизнь.

В их доме прямо при входе видишь фотопортрет: улыбающаяся семья в обнимку – Пётр, Юлия и их дочь Вика, и надпись: «Любовь такая лишь раз бывает…» Он - 34-летний водитель-дальнобойщик, занимающийся грузоперевозками, она – учительница истории. Он родом из Новоскольского района, из многодетной семьи, она - коренная белгородка. Они прожили душа в душу больше 10 лет, построили двухэтажный дом, растили дочь и очень хотели ещё детей. В августе этого года Юлии Можайцевой исполнилось бы 32 года. Теперь её нет, а муж остался с тремя дочерьми на руках, две из которых – малютки-близняшки. В конце мая этого года Юлия умерла при родах в областном Перинатальном центре.

Прошло уже полтора месяца со дня смерти жены, а Пётр всё не находит себе места, не может нормально работать. Написал письмо в АиФ, чтобы хоть как-то отвести душу, подробно рассказал всё, что произошло, при встрече с корреспондентом «АиФ-Белгород».

Мы очень хотели второго ребёнка, но у Юлии долго не получалось забеременеть, - вспоминает он. – Хотели даже ехать в Москву на ЭКО. Потом, в ноябре 2007 года, когда узнали, что Юлия ждёт ребёнка, были безумно счастливы. А когда ещё на УЗИ нам сказали, что будет двойня, были просто в восторге.

С врачом Перинатального центра Светланой Райковой они познакомились в марте 2008 года, решили, что наблюдать за Юлией и оказывать помощь в родах будет она. Два раза в апреле и в мае Юлия лежала на сохранении в Перинатальном центре. К концу мая у женщины появились отёки.

Поскольку первую дочь она рожала через кесарево сечение, и учитывая, что ожидается двойня, врач рекомендовала заранее лечь в стационар. 30 мая Юлии стало плохо, её поместили в реанимацию. На следующий день Пётр общался с ней по телефону и услышал, что ей лучше. Но в тот же вечер 31 мая, около 18 часов, она сообщила мужу, что ей снова хуже. Это был их последний разговор. Около 21 часа ему позвонила Райкова и поздравила с рождением двух девочек, вес которых 2380 кг и 2090 кг – нормальный для двойни. На вопрос о состоянии жены врач ответила, что Юлия в реанимации, и сказала, чтобы он пришёл на следующий день часам к 11-ти, принёс минералку без газа и лимон.

В 6 утра 1 июня я звоню в роддом, спрашиваю о жене, а мне говорят: «Лучше приезжайте», - вспоминает Пётр. – Мы с тёщей тут же выехали. Нас никто из врачей не встретил, а охранник у ворот говорит: «Вы родственники женщины, которую повезли в морг?» Потом вышел какой-то незнакомый врач, сказал, что у жены не выдержало сердце.

А вот Светлана Райкова так ни разу с родственниками и не поговорила.
- Все нам объясняли, что произошло, все приносили соболезнования и извинения, кроме неё! - возмущается Пётр Можайцев. – Мне говорили, что она испугалась, растерялась, что, когда поняла, что уже поздно что-то изменить, вызвала всех врачей, и они ночью мчались в роддом кто на чём. Я не виню врачей, делавших вторую операцию, которые пытались её оживить. Столько везде говорят о Перинатальном центре, а о нашей трагедии – ни слова!

9-летняя дочь Вика теперь для отца – поддержка и утешение. Она как-то сразу повзрослела, а раньше была такая беззаботная. За малышками ухаживает сестра Петра, 36-летняя Наталья, оформила на себя отпуск по уходу за детьми до полутора лет. Помогают и другие родственники. Так что сказать, что Пётр остался брошен один на один со своей бедой, нельзя. Но сам он не знает, как жить дальше.

На похоронах мне говорили, мол, не раздавай юлины вещи до сорока дней, - говорит он. – Они не понимают, для меня это – как музей: откроешь шкаф, там её платья, духи, её запах, и кажется, будто она рядом.

Уезжая в командировку, Пётр вместо иконки берёт с собой фотографию жены.

Она за мной ходила, как за малым ребёнком, - вспоминает он.- Когда уезжал, письма мне писала о любви и отдавала, когда возвращался. Никогда не повысила голос, ни со мной, ни с родителями ни разу – ни одного конфликта, жили в такой любви, что все завидовали.

А как теперь?

«Никто не застрахован от смерти в родах»

Случаи смертности, связанные с беременностью и родами, очень редки, но имеют особое социальное значение, это горе для семьи и близких людей, часто сиротами остаются дети, - говорит начальник управления медицинский проблем семьи, материнства, детства и демографической политики Наталья ЗЕРНАЕВА. - Смерть Можайцевой Юлии Вячеславовны в перинатальном центре областной клинической больницы, который является ведущим учреждением родовспоможения в области и где оказывается высококвалифицированная медицинская помощь женщинам с осложненными родами и тяжелыми заболеваниями, тяжело переживается всеми медицинскими работниками, причастными к ведению беременности и родов.

В департаменте здравоохранения и социальной защиты населения области была создана комиссия для выяснения причин, приведших к трагедии. В ходе служебной проверки были проанализированы все этапы оказания медицинской помощи. Течение беременности у Юлии осложнилось гестозом второй половины беременности, в связи с чем она была госпитализирована, получала лечение не в обычном отделении патологии беременных, а в реанимационном отделении перинатального центра.

Проводимая терапия позволила стабилизировать течение заболевания, однако вследствие начавшегося разрыва матки по рубцу (в первых родах было проведено «кесарево сечение») в сосудистое русло попали околоплодные воды. Эмболия околоплодными водами, подтвержденная гистологическим исследованием, является непредотвратимой причиной смерти. Бригада лучших специалистов с 23 часов 31 мая до 6 часов 1 июня пыталась сохранить жизнь Юлии, было сделано все возможное.

Материнская смертность при такой патологии составляет 85 процентов, это общемировые показатели, - говорит заместитель главного врача областной больницы святителя Иоасафа по родовспоможению Лидия ВАСИЛЬЧЕНКО. – За последние 10 лет у нас в Перинатальном центре не было ни одного подобного случая, и все мы, конечно, очень переживаем и сочувствуем этой семье.

По словам Лидии Сергеевны, Светлана Райкова - врач с 10-летним стажем, приехала из Курска, работает в перинатальном центре с 2004 года. В данный момент, с того самого случая, она находится в отпуске, и, возможно, за пределами области.

Я не хочу оправдываться, я понимаю родных, обвиняющих врача, но ведь врачи не всесильны, - говорит Лидия Сергеевна.

Наблюдение за малышками ведут непосредственно специалисты перинатального центра. Организовано специальное питание для младенцев. К сотрудникам перинатального центра применены меры дисциплинарного взыскания.

Члены комиссии беседовали с родственниками Юлии, были объяснены все причины, приведшие к трагедии, - говорит Наталья Зернаева. - Однако горе семьи несоизмеримо ни с какими нашими объяснениями. Еще раз хочу принести извинения и глубокие соболезнования семье Можайцевой Юлии Вячеславовны от себя лично, всех медицинских работников. Простите нас!

… Мать Юлии Любовь Алексеевна, вспоминая со слезами, какая белая, без единой кровинки, была её дочь в гробу, говорит:

Для врачей это просто случай. А нам как жить? Для нас всех это горе на всю жизнь.